Виктор Троегубов - Жизнь в «Крематории» и вокруг него

Здравствуй, уважаемый почитатель творчества московской группы «Крематорий»! Мы уже давненько не виделись с тобой – можно сказать, что свой последний концерт в составе этой группы я отыграл 14 октября 1993 года на «Десятилетии «Крематория» в ДК им. Горбунова, хотя весной 1994 года состоялось еще несколько гастрольных выступлений «Крематория» при моем участии в Луганске, Питере и Екатеринбурге. Два года спустя, в ноябре 1996 года, на фирме «Мороз Рекордз» вышел мой второй сольный альбом – «Мастер снов» («раскручивать» который я не собирался), и с этого момента я перестал концертировать, фактически «завязав» с музыкой…

За пять прошедших с момента нашего расставания лет я не только не встречался с Григоряном, но и не сказал публично ни одного слова по поводу его персоны или группы «Крематорий». Мне казалось, что, покинув группу, а вскоре и рок-сцену вообще, я наконец-то перестану восприниматься своим соавтором по созданию «Крематория» в качестве некоего конкурента, тем более что все наши отношения – и человеческие, и творческие – остались в прошлом. Однако не тут-то было! Армен, видимо, до сих пор не может что-то поделить со мной, да и со многими прошедшими через «Крематорий» людьми. Ему мало того, что материальные плоды общего труда участников первых составов группы он сегодня пожинает в одиночку. Ему мало того, что из всех них только он один остался в настоящем и будущем «Крематория». Он хочет изменить и прошлое, а точнее – по своему сценарию переписать историю группы «Крематорий», историю не только его, но и нашей жизни…

Вы спросите: «Как можно изменить историю?».

Очень просто. Надо найти журналиста, который с твоих слов напишет нужную версию событий…

…В апреле 1997 года мне позвонила некая девушка Лада. Она почему-то решила, что сможет написать книгу про «Крематорий», хотя знала об этой группе очень мало, гораздо меньше любого крематорского фана. Но это нисколько ее не смущало, и уже через полгода она сварганила весьма объемную рукопись. В этой «книге» порой игнорировались реальные события, зато во главу угла легли бредовые фантазии и просто ложь.

Чтобы не быть голословным, приведу для примера цитату: «…Григорян вспоминает, как однажды весь вечер пропьянствовал с героем Советского Союза майором Аушевым…». Прочитав данный фрагмент, я перезвонил Ладе и рассказал ей следующее: «Действительно, когда однажды мы с Григоряном находились в ресторане ВТО, я обратил внимание Армена на частенько мелькавшего по ТВ героя афганской войны Руслана Аушева, сидевшего в компании через пару столиков от нас. Но вряд ли подобную встречу людей в ресторане (не за одним столом) можно охарактеризовать словами «весь вечер пропьянствовали вместе»! Стоит ли публиковать вранье, тем более что касается оно нынешнего президента Ингушетии?».

Не задумываясь девушка Лада парировала: «Но ведь так гораздо веселей!».

Думаю, обсуждать объективность и самого автора, и его творения бессмысленно. Да и литературное качество этого сочинения оказалось настолько убогим, что у Григоряна хватило ума не дать хода той книжице. Однако данный «шедевр», с его согласия, лег в основу истории группы, представленной на мультимедийной (CD-ROM) энциклопедии «КРЕМАТОРИЙ. Между Небом и Землей». Кстати, приведенное выше вранье о «пьянке Григоряна с Аушевым» в этом издании содержится. Но если подобные фантазии позволительны с президентом республики Ингушетия, то – вы догадались – что можно напридумывать про обычного человека…

Совсем недавно я узнал, что очередной бумагомаратель пытается слепить из материалов Лады что-нибудь более удобоваримое. Боюсь, уважаемый ценитель крематорского творчества, что читать ЭТО придется именно тебе. Увы, я не могу помочь тебе ничем, кроме моей книги, которую ты держишь в руках. В ней пересказаны события, предшествующие рождению группы «Крематорий», и подробная летопись той части ее истории, участником которой я являлся, – а это много больше половины!..

При написании этой книги автор не ставил своей задачей достижение каких-либо литературных высот, программой минимум и максимум было говорить правду, и только правду, ничего, кроме правды.

Первая часть этой книги, которая называется «Невинные мемуары», написана мной по просьбе редактора легендарного самиздатовского журнала «Контркультура» Сергея Гурьева (впервые опубликована в №2 этого журнала за 1990 г.). Армен Григорян неоднократно в разговорах с разными людьми отмечал литературные и прочие достоинства данной публикации, и после моего возвращения в «Крематорий» в феврале 1991 года было решено продолжить начатый «Невинными мемуарами» эпопею и издать ее отдельной книгой. К созданию новой книги мы привлекли одного из корифеев отечественной рок-публицистики, а именно – глубокоуважаемую Маргариту Пушкину, написавшая в ту книгу несколько глав…

Наши литературные сходки всегда происходили на квартире Пушкиной. Присутствовали одни и те же: Рита, Армен и я. Всем была понятна необходимость и своевременность такой книги, и на словах наша задача легко осуществлялась. Ведь структура книги не вызывала споров, так как мы хотели, чтобы издание включило ВСЕ ПРО КРЕМАТОРИЙ. Но в течение трех долгих лет рукопись так и не была закончена. Основным препятствием, на мой взгляд, стали бесконечные коррективы Армена. На полученных от меня машинописных листах он вычеркивал мой текст и на полях писал развернутые поправки. Правил он и уже опубликованные «Невинные мемуары». Я спросил его:

– Как можно исправлять уже опубликованное? Что подумают те, кто читал первый вариант, содержавший противоположное?

– Но ведь ты писал это, будучи вне «Крематория», когда у тебя были свои интересы. Сейчас ты входишь в состав группы, а значит должен переписать все в интересах группы, – заявил мне Армен.

– Я пишу не в чьих-то интересах, а стараюсь беспристрастно рассказать о том, в чем принимал участие!

– Исправить все равно придется, – констатировал он…

Наверно, именно тогда я почувствовал, что таким способом книга не получится никогда. Во-первых, внося его пометки, я не избавлял себя от все новых претензий, которые появлялись у него при каждом очередном прочтении. Во-вторых, я понял, что написать книгу против своей совести не смогу. Но я все еще пытался достичь компромисса: