Алан Клейсон - Джон Леннон

Без чего нам никак не обойтись? Без еще одной книги о Джоне Ленноне.

Вероятно, вам уже известны хотя бы основные факты его биографии, но для пожилого фермера где-то на краю земли, который едва слышал о Ленноне, его имя вспоминается в основном отголоском 60–х годов под названием Beatles, чьи композиции продолжают расходиться миллионами грампластинок и дисков. Если бы Леннон — возможно, главная творческая сила группы — в 1968 году прекратил свою артистическую деятельность, он все равно оставил бы неизгладимый след в истории самоуверенной послевоенной поп-музыки, по сравнению с которым вся его скандальная публичная жизнь выглядела бы пустяком.

Несмотря на то, что мир стал терпимее к его выходкам — в основном во время беспорядочной пост-битловской карьеры, — его всемогущество таково, что бесчисленное количество поклонников до сих пор испытывают восхищенный трепет в душе при взгляде на особняк в роскошном нью-йоркском квартале Дакота, ставший ему домом в последние годы жизни, блистательной и трагичной. Джон Леннон продолжает жить в памяти людей — как миф 60–х годов, а не как человек, которого 8 декабря 1980 года застрелил никому не известный Марк Дэвид Чепмэн.

Еще в 1963 году некий Билли Шеферд сочинил свою «The True Story Of The Beatles», первую из такого количества биографий музыкантов — каждого в отдельности и всех вместе, — что и представить себе невозможно. Особое внимание уделялось Леннону, которого ведущий радиопрограмм Би-би-си Джон Пил назвал «машинным отделением Beatles». И действительно, начиная с 1962 года все главные события практически каждого дня его жизни были отражены в той или иной публикации, и, хотя источники «ранее неизвестных фактов» иссякли, в настоящее время на прилавках находится около 70 книг, посвященных только ему. Сколько книг вы уже прочли?

Еще до его поспешной кремации издатели начали договариваться с авторами о посмертных исследованиях мельчайших подробностей всех четырех десятков лет жизни Джона на этой планете. Вновь и вновь составлялись разного рода хронологии, в виде внушительных каталогов — вроде 700–страничного дневника Кита Бедмена «The Beatles After The Break Up» — или обширной, педантичной и скрупулезной «John Lennon Encyclopedia» Билла Харри, которые с невообразимой точностью и знанием дела описывали людей, места и обстоятельства, имевшие отношение к предмету исследования.

Эти книги предназначались для преданных поклонников, получавших огромное удовольствие от изучения фактического материала, однако в свет вышли и более тенденциозные работы, от биографических (как, например, «Lennon» Линн Корбин) и адресованных тем, для кого бывший студент художественного колледжа был почти богом, до собраний эссе вроде «Every Sound There Is: The Beatle's Revolver And The Transformation Of Rock And Roll», призванных привлечь читателей, которые ходят на концерт ради того, чтобы потом высокомерно злословить и сплетничать с друзьями. В уединении, дома они, возможно, много читают, изрекают суждения, но ничего не делают. Возможно, «интеллектуал» — наиболее подходящее определение для этих читателей. Из-под пера университетских преподавателей всего мира вышла серия таких работ, как «Перестройка основы и суперструктуры в рок-балладе», для понимания которых необходимо иметь под рукой словарь музыкальных терминов или, по крайней мере, обычный толковый словарь.

На другом краю спектра расположилась книга «The Lives Of John Lennon» Альберта Голдмена, бестселлер, описывающий Леннона как безумца, всю жизнь обуреваемого различными пороками. Не сочтите меня ксенофобом, но мне попадалось очень мало книг американских авторов об английской поп-музыке, которые смогли хотя бы немного приблизиться к пониманию специфических особенностей британцев. Я даже не уверен, что о Beatles имеет право писать тот, кто родился не в Ливерпуле (вроде меня), но я не стану тратить время на объяснение ливерпульского сленга. Я не собираюсь раздражать читателя обилием типично британских выражений или американизмов. Я не считаю Аскот пригородом Лондона. Каждый, кто упоминает о «чирикающем акценте кокни» у Леннона, например, журналист «Rolling Stone» в биографии Маккартни, вызывает у меня недоверие.

В книге канадца Джеффри Джулиано «Dark Horse», повествующей о «тайной жизни Джорджа Харрисона», уходу Пита Беста из группы в 1962 году посвящено всего одно предложение, и то лишь во время рассказа о том, как четыре года спустя Beatles готовились в Сан-Франциско к мировому турне. Действительно ли Джон кричал: «Зиг хайль, вашу мать!» — аудитории клуба «Кайзеркеллер»? А как нужно относиться к такому высказыванию: «После окончания школы для мальчиков Кворри Бэнк в 1953 году Джордж поступил в Ливерпульский институт»? Может быть, Джулиано путает школу для мальчиков с начальной школой? В любом случае Кворри Бэнк заканчивал Леннон, а не Харрисон. Это самые грубые ошибки Джулиано, однако я натолкнулся и на множество других доказательств давнего утверждения Редьярда Киплинга о том, что Англию может понять только англичанин. В целом «Dark Horse» — это легкое чтиво, не содержащее интересных фактов или откровений.

Тем не менее, приступая к работе над этой книгой, я понимал, насколько трудно мне будет сказать что-то свежее или значимое о Джоне Ленноне, не освободившись от старого подхода, когда обожествлялись самые дерзкие его замечания или цитировались сомнительные свидетельства разных людей, например, ударника Джима Маккарти из группы «Yardbirds», которая играла на разогреве у Beatles в сезоне 1964 года в хаммерсмитовском «Одеоне». Во время перерыва он якобы видел, как Леннон стоял на верхушке пожарной лестницы с тыльной стороны здания в костюме плюшевого мишки для какой-то комедийной сценки. Джон собирался купить один из лимузинов в лондонском автосалоне. И поскольку поп-звезде было неудобно посещать гараж в рабочие часы, его услужливый владелец устроил так, чтобы машины вереницей проезжали по тускло освещенной площадке у подножия металлической лестницы.

Еще одна проблема заключалась в следующем. Не знаю, как для вас, но для меня самая известная музыка Леннона — как сольная, так и для Beatles — за сорок лет настолько слилась с окружающей средой, что я обращал на нее внимание не больше, чем моряк на шум моря. Спросить мое мнение о «She Loves You», «Strawberry Fields Forever» или «Imagine» — это все равно что задать мне вопрос о железной дороге. Я больше не могу судить о ней объективно, поскольку она стала частью нашей жизни.