Василий Немирович-Данченко - Письма

С осени 1920 г. до осени 1927 г. А. С. Бухов жил и работал в Каунасе. Он был фактическим редактором, издателем и основным автором литературно-политической ежедневной газеты «Эхо». Благодаря прежним связям ему удалось привлечь к участию в газете популярных русских писателей, оказавшихся в эмиграции. Среди них — А. Т. Аверченко, Вас. И. Немирович-Данченко, Е. Н. Чириков, А. А. Яблоновский, Тэффи.

Публикации очерков, рассказов, повестей этих писателей с предупреждением «Перепечатка без указания источника воспрещается» начались в январе 1923 г. Начало положил Немирович-Данченко. Прозаик, поэт, публицист Василий Иванович Немирович-Данченко (1844–1936) эмигрировал в 1921 г., сначала жил в Берлине, затем обосновался в Праге, где одно время возглавлял Союз русских писателей и журналистов в Чехословакии. Его очерк «Бог богов» в каунасской газете сопровождался не только запретом перепечатки без указания источника, но и пометой «Очерк для «Эхо» (1923, № 13, 16 января). Накануне публикации газета объявила о том, что в ее распоряжении «имеется ряд новых очерков и статей известного писателя Вас. Ив. Немировича-Данченко». Затем последовали датированный «Петроград. 1917 г.», очерк «Почему я не сделался хирургом?» (№ 18, 21 января), «Ave, Maria!.. (Из петроградских переживаний)» (№ 25, 28 января), «Высеченный бог» (№ 31, 4 февраля), «В первые дни бескровной революции» (№ 32, 5 февраля), «Пойдем!» (№ 38, 11 февраля), «В гостях у персидского поэта» (№ 52, 25 февраля), «Отшельники Альгамы» (№ 66, 11 марта), и еще десяток рассказов, повестей, очерков, в том числе, например, повесть «Страшная ночь» в семи номерах газеты (No№ 134–141, 23 — 30 мая). Вместе с тем и без предупреждений о перепечатке, и без указаний источника печатались юмореска «Вставай, подымайся, женатый народ!» (1923, № 100, 16 апреля), рассказы «Живая покойница» (1923, № 105, 21 апреля), «С товарищей не беру» (№ 130, 18 мая).

Анонсы «Эхо» обещали на 1924 год: «В отделе фельетона будут принимать участие Арк. Аверченко, А. Амфитеатров, В. И. Немирович-Данченко, Н. Тэффи, Е. Чириков, А. Яблоновский». Однако сотрудничество Немировича-Данченко в «Эхо» свелось к публикации рожественской сказочки «Старый гусь» (1924, № 348, 24 декабря) и романа «Жертва гарема» весной 1925 г.

Дорогой и милый

Аркадий Сергеевич.

Нет от Вас ответа относительно моего эпизода из романа «Сломя голову». Вам посланы три эскиза из путешествий[1] и сейчас маленький очерк «Убивец в красных носках»[2]. То, что вы меня просили, «Ироидин профессора Игумнова»[3], у меня окончен и лежит. Я его не посылаю, потому что, очевидно, у вас сначала пойдет роман Аверченко[4] и моей длинной вещи места не будет. Как мы установим гонорары? Сейчас тут «Сегодня»[5], «Звено»[6] и др. установили счет на доллары — 2 доллара за главу?

Крепко жму руку

Весь Ваш

Вас. Немирович-Данченко

Rheinstrasse 50 I bei Planer

Friedenau Berlin

Открытка. Берлинский штемпель 15. 9. [19] 23, каунасский 17. IX. [19] 23

Herrn Arkadij Bu

hoff

Redak

ija laikras

io «Aidas» (Эхо)

Maironio g-ve 13

Kaunas Lietuva

Kowno, Litauen

Дорогой Аркадий Сергеевич

Пишу для вас такой же величины, как «Профессор Игумнов», рассказ и думаю, что он будет еще трагичнее и эффектнее[7]. Позывает меня на такие! Не откажите передать г. Аркадию Пресс[8], чтобы он был так добр, написал, что он знает о близких мне людях в России? Но если можно поскорее. Я скоро думаю перебраться в Прагу. Что за жизнь в Ковно, не напишете ли мне о ней. Надо куда-нибудь из Берлина, а куда не знаю.

Еще: не находите ли Вы справедливым — угонорарить (слово современное, слышал его от одного из молодых писателей) меня за Игумнова по новому расчету? Разница для Вас, валютчиков, малая. А мне здесь стало очень трудно. Выбираюсь, выбираюсь и никак выбраться не могу. Сегодня составишь весь расчет, приготовишь сумму, а завтра, оказывается, ее надо удвоить, удвоишь, а послезавтра она вчетверо! Я видел на одной скачке в цирке обезьяну на плечах у всадника. Ему ничего, а она, уцепившись за него, бултыхается во все стороны и, разумеется, понять не может: где небо, где земля, где правая, где левая стороны… Так и мы здесь.

Крепко жму руку.

Ваш

Вас. Немирович-Данченко.

26 — XI — [19] 23

Дорогой Аркадий Сергеевич.

Спасибо за милое письмо. Сейчас кончаю Вам «Приключение в Константинополе», которое на 3/5 то, чего Вы именно хотите. Вслед за ним кончу новый рассказ в роде моего «Ироидина» и «Страшной ночи». Хотелось и самому отдохнуть ото всех этих кошмарных пугал. У Вас еще мой рассказ. Я не помню, как его назвал. Сначала он у меня был «hanson triste», а потом я его кажется окрестил «Песней печали». Если он не подходит, верните его мне. Он больше для «Эхо» еженедельного, но с Оречкиным[9] трудно вести дело. Он все жмется и ежится и у него никогда нет денег, а теперь из Праги столковываться с ним и того труднее. Да и в литературных вкусах мы с ним, кажется, не сходимся. Теперь о приглашении намеченных Вами лиц. Чириков[10] здесь и его увижу завтра. Вероятно с ним слажу. Потапенко[11] благополучно пребывает в России. А где Григорий Петров один Аллах знает, да и тот никому не скажет. Последнее письмо от него было из Югославии из Нового Сада. Но оттуда он выехал[12]. Из молодых талантливых людей здесь есть Гришин[13]. Если благословите, возьму у него что-нибудь. Здесь поэт Ходасевич[14] и молодой Амфитеатров[15]. Нужны ли они. Теперь Прага заменила Берлин в качестве русского центра. Если надобен корреспондент отсюда — рекомендую Бельговского — знающий, способный и хорошо поставленный здесь журналист[16]. Нужен ли?

Аверченко напугал было всех. Совсем сошелся с Бенони[17] и тот похвалялся печатно постоянным и исключительным сотрудничеством. Но румыны никак Аркадия Сергеевича переварить не могли, вспоминая его прошлое во время войны отношение к ним, и, говорят, что он благополучно возвращается в Злату Прагу. С чем его от всей души поздравляю. Бенони перепугался новой газеты, которую в Кишиневе будут издавать, и потому улестил Аверченко оставаться в Букареште…

Крепко жму Вашу руку.