Олег Гончаренко - Русский Харбин

Автор намеренно не ставил перед собой задачу написать историю Китайской Восточной железной дороги с изображением панорамной картины ее строительства и осмыслением полувековой истории русского присутствия в Маньчжурии со всеми вытекающими отсюда драматическими последствиями, характерными для любого большого «цивилизаторского проекта» империй в отношении «туземных территорий». На то были и остаются иные исследователи, коими столь богато Отечество наше. Для первоначального знакомства читателя с самим феноменом некогда существовавшей «русской цивилизации» в Северо-Восточном Китае и в Харбине, в частности, представляется наиболее уместным построение исторической ретроспективы в виде повествований о быте и духе города и людей, некогда его населявших. Исходя из этого, в ходе повествования автор постарался уделить наибольшее внимание значимым вехам жизни в Харбине. Сделать это представлялось уместным в контексте знакомства читателя с общей картиной развития русской национальной культуры в чужеродной внешней среде. История русских в Харбине построена автором таким образом, чтобы по возможности отступать от строгой хронологии строительства железной дороги, дабы получить возможность ретроспективных перемещений в ходе повествования о людях города Харбина.

Наполнением книги стали очерки о знаменитых личностях и связанных с ними достопамятных эпизодах, так или иначе повлиявших на жизнь и историю Харбина. Эти зарисовки повествуют об участии русских дальневосточных эмигрантов в коммерческой, политической, научной и культурной жизни города. Вспоминая их быт и жизнь, автор посчитал целесообразным познакомить читателя с примерами взаимоотношений русских харбинцев с местным населением, оккупационными властями Японии и пришедшими в 1945 году в город советскими войсками и учреждениями.

Описываемые в книге люди и события давно стали достоянием истории. Мало что может столь живо поведать современному исследователю о возникновении и становлении города русской славы, как это было сделано мемуаристами и бытописателями прошлого.

Стоит отметить, что по мере написания книги, в течение целого ряда лет, автор тщетно пытался отыскать архивные следы пребывания русских в Харбине, и вынужден констатировать прискорбный факт их отсутствия в достаточном количестве. Вместе с тем приходится признать не только утрату литературных свидетельств русской жизни в Северо-Западном Китае, но и полное исчезновение самих следов русской цивилизации в этом городе, в результате многолетнего разрушения памятников русской культуры, целенаправленно поощрявшееся китайскими властями на протяжении десятилетий. Утверждение это справедливо как в отношении храмов, так и в отношении архитектуры в целом, не говоря о некрополях, остававшихся в городе после окончательного исхода русского населения в 1950-е годы прошлого века. Так или иначе, все эти безмолвные проповедники культуры фактически полностью исчезли с лица Земли к началу века сего.

Вместе с тем стоит подчеркнуть все возрастающую год от года ценность печатных свидетельств современников былого в виде опубликованных за границей книг, рукописей и монографий, на русском и иных языках. Эти документы эпохи по-прежнему остаются для нас основными источниками информации ввиду полной утраты архитектурных памятников и тщательно скрываемых от глаз иностранцев харбинских городских архивов 1900–1945 годов.

В середине XIX века, задолго до того как русское правительство обратило свои державные взоры на Северо-Восточный Китай, некоторые европейские страны и Япония уже стали осваивать просторы этой закрытой продолжительное время для иноземцев страны военным путем. После знаменитой «Опиумной войны» 1848 года Великобритания, Франция, Германия и Япония, одна за другой путем дипломатических переговоров принудили правителей Китая открыть портовые города судов этих стран и разрешить учреждать здесь свои национальные концессии. Получая «донесения с мест» о ширящейся активности западных держав на Дальнем Востоке российское Министерство иностранных дел готовило своему монарху многочисленные аналитические записки. А глава министерства, светлейший князь Александр Михайлович Горчаков неоднократно беседовал с государем императором Александром II о насущной для империи потребности следовать в русле общемировой политики на Дальнем Востоке. Главное, убеждал царя Горчаков, — со временем постараться учесть не только открывающиеся широкие политические возможности, но и возможность заключить с Китаем взаимовыгодный торговый союз.

Благосклонный к канцлеру и доверявший его политической интуиции государь, знакомясь с докладами, представленными на Высочайшее имя, все более убеждался в необходимости изучения перспектив взаимоотношений с азиатскими государствами. Записки, которые Горчаков подавал Александру II, готовились знатоками своего дела и убежденными сторонниками развития укрепления отношений с дальневосточным соседом, чиновниками Азиатского департамента МИД — графом Н. П. Игнатьевым и бароном В. Р. Розеном. Под влиянием сведений о потребности скорейшего начала русско-азиатского диалога, пространно изложенных в докладах чиновников внешнеполитического ведомства, государь распорядился начать переговоры с китайскими правителями.

После предварительных консультаций и обсуждений с представителями китайского МИДа дело завершилось подписанием между Россией и Китаем нескольких договоров, обусловивших право создания русскими торговых концессий в двух китайских городах — Тяньзине и Ханькоу.

Между тем сама внутренняя китайская жизнь того времени не отличалась долговременной стабильностью, а внешние враги только и ждали, чтобы под любым предлогом начать военную интервенцию страны для захвата обильных китайских земель, дабы получить контроль над стратегически важными сырьевыми ресурсами. Плохое транспортное сообщение между провинциями в Китае делало для его правительства мобилизацию и доставку на переднюю линию войск весьма затруднительной. Отсутствие налаженной военно-инженерной службы в то время вообще ставило Китай в зависимость от западных поставщиков транспорта, технических экспертов и квалифицированных кадров для обслуживания транспортной инфраструктуры. Всем этим со временем не преминули воспользоваться противники, когда уже многим позже, в 1895 году, в царствование в России государя императора Николая II Александровича, в ходе небольшой локальной войны, Китай вдруг быстро и сокрушительно потерпел поражение от незначительных вооруженных сил Японии. Поражение Китая продемонстрировало мировым державам неожиданную слабость Китая в организации вооруженной защиты своих территориальных владений. От наблюдательных глаз тогдашней русской дипломатии не укрылся тот очевидный факт, что современный им Китай оказался не в силах серьезно противостоять внешней агрессии, и едва ли сам готов нападать на соседей в целях территориальных экспансий. Это послужило поводом для значительного количества ведомственных меморандумов и рекомендательных записок, подготовленных Азиатским департаментом российского МИД государю. В ходе нескольких личных бесед министра иностранных дел, князя Алексея Борисовича Лобанова-Ростовского, с Николаем II последний был убежден им в необходимости усиления политического и экономического присутствия Российской империи на Дальнем Востоке. Государь согласился с доводами министра, ибо превосходно понимал, что, умело представленное как сильное и непоколебимое, русское присутствие на границе с Азией убережет собственные владения от возможных покушений агрессивных соседей, и позволит освоить огромные территориальные пространства, остающиеся словно бы бесхозными в условиях начинавшейся жесточайшей мировой борьбы за ресурсы и новые рынки.