Раян Фарукшин - Цикл произведений Родина

Раян Фарукшин

Цикл произведений "Родина"

От автора.

Эти небольшие рассказы написаны о событиях, терзающих нашу страну войной на Северном Кавказе. Войной, для многих непонятной и неприемлемой. Чеченской войной.

Я не пытаюсь дать ответы на все возникающие в ходе боевых действий вопросы. Это невозможно. Я лишь хочу отразить действительность глазами солдата, простого деревенского парня, волею судьбы оказавшегося у "черта на куличках". Все мои рассказы написаны на основе воспоминаний моих друзей. Все, о чем я написал, действительно имело место. Реальные события плюс внутренние переживания моих героев. Что-то вроде документальных исторических очерков. Но это не значит, что я всего лишь дословно пересказал чьи-то слова. Я пытался объединить небольшие, несвязные разговоры в единое целое. Целое, которое может дать определенное представление о происходившем и на поле боя, и за его пределами.

Настоящие герои немногословны. Они не любят вспоминать о своих мужественных поступках, зато с удовольствием делятся впечатлениями о подвигах братьев по оружию "из соседней роты". Может, именно по этой причине что-то у меня и не получилось.

По просьбе моих друзей - героев рассказов - я не указываю их фамилий и скрываю некоторые подробности такими значками ***. Почему? Когда я написал "Это случилось в окрестностях Бамута" и дал прочитать готовый материал рассказчику, он побледнел и сказал: "Убери тут, тут и тут. А вдруг ОНИ это прочтут? Чечены сейчас по всей стране творят что хотят. А у меня жена, дети. Не дай бог, будут разборки. Пусть люди знают, что там происходило, но и я жить хочу."

Повторюсь, моя цель - отражение "окопной правды". Черной или белой, приятной или неприятной. Правда - она всегда в единственном числе. Но и у нее есть лицевая и изнаночная сторона. Всегда есть выбор, с какой стороны взглянуть правде в глаза. Выбор за вами. У всех есть дети, некоторые из которых - призывного возраста. Я хотел, что бы вы, прежде чем отправлять сына в армию или собирать справки о его непригодности к строевой службе, задумались: "Стоит ли?". Получилось у меня или нет, задел я вас "за живое" или не смог, это другой вопрос. Выводы делать вам, читатель.

P.S.

Благодарю всех, кто помог мне собрать материал. Особая благодарность моим родителям (за терпение), Шварцу, BIG ILL Дакоте и Оксане В. Спасибо.

С уважением, Раян Фарукшин

* 1. РЯДОВОЙ Усман *

"Вряд ли стоит мне вам объяснять,

что такое для меня и для моих друзей война..."

А. Розенбаум

Плакали мы все...

(новогодняя ночь)

Построили нас всех и сказали, что мы едем на большие общевойсковые учения в Свердловск. Зачитали какой-то приказ. Дали время на сборы и подготовку техники для погрузки. Еще раз построили, пересчитали, погрузили в вагоны, повезли.

Настроение будничное, как всегда. Предчувствий или предзнаменований о крутых переменах, которые ждут нас в недалеком будущем, не было. Сначала ехали спокойно, без происшествий, но уже на второй день пути поползли слухи, что начинается война и нас везут в сторону границы для участия в боевых действиях. Нашлись умники, подбивающие соседей по вагону на побег. Смельчаков, решивших дать деру, было не много, но они все-таки были безумцы спрыгивали с поезда прямо по ходу движения или дезертировали во время кратких остановок на станциях. Бежали, кто как мог. Ну а я, рядовой срочной службы Уральского военного округа, приехал на Северный Кавказ.

Через день после приезда, нам объяснили, чего от нас хотят Ельцин и Грачев, и кто такие эти непослушные дудаевцы. Боевиков объявили малограмотными и не способными к обороне, а мирных жителей назвали стариками, жаждущими освобождения от уз кровожадного взбунтовавшегося генерала. Я встретил такие новости в прекрасном расположении духа. До дембеля мне оставалось тянуть пять месяцев. Настроение офицеров, определивших, что для полного покорения Грозного нужно около двух недель, а на разоружение всей республики уйдет не более двух месяцев, перекинулись и на меня. Возвращаться назад в часть так быстро не хотелось, казалось скучным и обыденным, поэтому я надеялся застрять в Чечне еще на несколько месяцев. "После разгрома их банд наверняка сделают как в Молдове и Абхазии, а значит, настроят блок-постов и оставят контингент миротворцев," - думал я - "что неплохо для меня, ведь можно будет спокойно дослужить до дембеля здесь, и поехать домой прямо из района "горячей точки", а не путешествовать туда-сюда от Кавказа до Урала".

И я действительно до дембеля оставался в Чечне, но "спокойной службой" те пять месяцев назвать никак не могу. Это были пять месяцев кромешного ада, пять месяцев ранений, смерти, голода и сумасшествия. Сумасшествия целой страны. Солдаты и офицеры, боевики и мирные жители: все смешались в одну большую кровавую кучу. Мы все сошли с ума. Навсегда.

В новогоднюю ночь, 31 декабря 1994 года вышли на марш. Цель освобождение от незаконных вооруженных формирований города Грозный и наведение конституционного порядка в городе и предместьях. На это задание штабисты выделили несколько суток. Сколько там этих самых формирований, тогда нам, естественно, не сообщали. Надеялись, что боевиков не много. На самом деле, в городе сосредоточились несколько мобильных, хорошо обученных и превосходно вооруженных группировок дудаевских войск общей численностью до 10 тысяч (!) человек. Огромную роль играли отряды ополченцев, прекрасно знающих все ходы-выходы родного города и постоянно пользовавшихся этим преимуществом - они появлялись в самых неожиданных местах и били нас в спину. На самых стратегически важных объектах оборонялись бойцы чеченского спецназа и повоевавшие в различных горячих точках планеты наемники со всего мусульманского мира. На заранее пристрелянных узлах сопротивления боевики использовали крупногабаритные капитальные строения, откуда прямой наводкой расстреливали нашу бронетехнику. Наше же командование ничего не смогло сказать ни о характере ожидающих нас столкновений, ни о маршруте передвижения внутри городских кварталов. У нашего ротного имелась единственная карта, и то, на ней не оказалось около трети пройденных нами позже объектов. Видимо, карта была, во-первых, не армейской, а во-вторых, устаревшего образца. Так же, нас зачастую не информировали и о том, какое здание уже взято, а какое еще нет. Иногда мы обстреливали дома, ранее занятые соседними соединениями. Обнаружил себя и недостаток внимания к укреплению морального духа - нас никто не учил, как вести себя в психологически сложной обстановке, поэтому, в моменты отчаяния мы терялись и вели огонь во все стороны, в том числе и по своим тылам. Радиоэфир свирепствовал, на связь выходили все, кому не лень, в том числе и дудаевцы, активно призывающие нас сложить оружие. Полный бедлам. Само собой, такие ляпы затрудняли наши передвижения. Из солдат никто ничего не соображал итак восемнадцатилетние дети, а тут - такое. Мы, впрочем, как и наши командиры, не знали даже элементарных правил ведения боя в городе, поэтому порой совершали грубейшие ошибки, которые нередко оказывались роковыми.