Елена Мищенко - Пластика ожившего дерева. Леонард Баскин

Ознакомительная версия.

«На сегодня все!» – Мастер отложил рабочие инструменты, отряхнул древесные опилки, отошел в сторону. Его взору представилась величественная композиция. «Алтарь» – назвал он ее. Тогда, в 1977 году, Леонард Баскин именно этой композицией завершал свой 25-летний творческий путь. Это было достойное завершение его трудов. Год спустя композиция «Алтарь» займет почетное место в галерее Кеннеди в Нью-Йорке, крупнейшие историки искусств, журналисты будут писать о новом шедевре Мастера, а он будет недоволен своей работой. «Завтра я всегда хочу сделать больше, чем сегодня», – говорил Баскин в интервью.

Композиция «Алтарь» сделана в дереве. Он любил этот материал – дерево всегда теплое, податливое, послушное резцу, даже своей фактурой оно помогает выразить авторский замысел. А замысел был огромным – Леонард Баскин воплотил в дереве глубину и мудрость Книги Книг – Библии. Но этому предшествовал долгий, зачастую мучительный, творческий путь. Обратимся же к его началу…

Началось все совершенно неожиданно. Просто ясным весенним днем в 1936 году, когда Леонарду, сыну нью-йоркского раввина Сэмюэля Баскина, было четырнадцать, он в очередной раз зашел в огромный универсальный магазин «Мэйсис» поглазеть на витрины и неожиданно увидел небольшую выставку скульптуры. Собственно то, что он увидел, трудно было именовать скульптурой в подлинном значении этого слова. Это были пластилиновые фигурки – изображения животных, людей. Их делала молодая художница. И вот именно это чудо возникновения из небытия, из простого пластилина, таких простых и знакомых фигурок поразило Леонарда. Он, прилежный ученик ешивы, увлекавшийся до того времени лишь изучением Торы, вдруг почувствовал непреодолимое желание сделать то же самое – вылепить из пластилина фигурку. Стать хотя бы на минуту Творцом.

Он купил пять фунтов пластилина и поспешил домой. Там, открыв огромный том Книги Знаний и найдя изображение Моисея Микельанджело, он стал лепить из пластилина эту фигуру.

«Не иначе сама Судьбы двигала мною, – напишет впоследствии Леонард Баскин в «Автобиографии». – Именно с этого дня я отдал свое сердце скульптуре».

Сэмюэль Баскин был молодым раввином в Вильнюсе – высокий, стройный, хорош собой и очень прилежный. Не удивительно, что молодого человека, обладающего такими качествами, тянуло испытать свою судьбу, уехать в Америку – ведь эта страна огромных возможностей. И вот Сэмюэль, испросив благословения родителей, отправился вместе со своими друзьями в далекое путешествие.

Пережив все, что полагается, и испытав все тяготы дальней дороги, он прибыл в Филадельфию, где его ожидали родственники, приехавшие сюда за пару лет до него. Невеста тоже была подготовлена. Свадьбу сыграли быстро.

Молодые обосновались в Нью-Джерси, где у них родилось трое детей. В Нью-Джерси полюбили молодого раввина и были огорчены, когда он перебрался в Нью-Йорк. Леонарду, среднему из детей, только исполнилось семь лет. Жили в Бруклине, среди ортодоксальных евреев, поэтому детские впечаления будущего скульптора ограничиваются родительским домом и школой-ешивой, в которой он весьма прилежно занимался.

«Я всегда восхищался своим отцом, – пишет Леонард Баскин в своей книге воспоминаний. – Он был очень внимателен к нам, детям. Посвящал нам много времени». Мать была занята хозяйством, у нее никогда не хватало времени и терпения, она часто кричала на отца и детей. Почему? Трудно ответить на этот вопрос, да никто и не задумывался над ответом. Леонард чувствовал себя в семье неуютно. Он был средним. «Средний ребенок либо выживает, либо погибает. Я выжил», – говорит скульптор.

Все дни проводили в ешиве, зубрили Талмуд, раскачиваясь во время молитвы. Душные классы, наказания розгами – живому, активному мальчику трудно было все это вынести.

Леонард старался уйти из дома, его тянуло к незнакомым людям, он любил разговаривать с ними, приводил их к себе домой, к большому неудовольствию матери.

В ешиве Леонард учился до 16 лет, а потом, как сказал отец, каждый должен выбрать себе свой путь.

Будущий скульптор выбрал вечернюю школу, в которой, помимо общих предметов учили основам изобразительного искусства. Эта школа сыграла важную роль в жизни Леонарда. Организованная в конце XIX века, она имела целью обучить еврейских детей – выходцев из бедных семей основам мировой культуры. Уровень преподавания был высоким, предметы – интересными, там учились с удовольствием. Следует отметить, что большинство художников и скульпторов, ставших впоследствии гордостью американского искусства, начинали свой путь именно в этой школе. Среди них – Джо Дэвидсон, Якоб Эпштейн, Хаим Гросс, Луис Невелсон, Леонард Баскин.

Именно там, в школе для неимущих еврейских детей, будущий скульптор открыл для себя мир искусства. Каждый день он бывал в Бруклинском музее искусств, знал все о картинах и их творцах, подружился со служителями музея, частенько помогал им в уборке залов. Именно там он и начал копировать произведения мастеров. «Я просиживал днями в залах музея, это была лучшая школа живописи», – читаем мы в его записках.

Педагоги поощряли талантливого юношу, снабжали необходимыми материалами, инструментами. Леонарду повезло – в начале своего пути он встретил замечательного художника, интересного человека – Мориса Гликмана. Вместе они проводили много времени, работали в одной мастерской, рассуждали обо всем на свете – от политики до живописи. Именно в контактах с Гликманом формировалось мировоззрение Леонарда. Он был его помощником, а ведь известно, что лучшая школа – это работа с Мастером.

Шли годы, наполненные работой, спорами, познанием нового. После окончания школы Леонард Баскин поступил в нью-йоркскую Школу архитектуры и художеств. Атмосфера творчества, свободного духа увлекла юношу. Он создает собственные произведения, которые привлекают внимание мэтров, и в 1938 году устраивает собственную выставку. Она получила одобрительные отзывы, и Баскин как один из лучших студентов получает стипендию для обучения в одном из самых престижных университетов – Йель.

Это была огромная, неслыханная удача! Даже в самых смелых мечтах Леонард не мог себя представить студентом Йеля. «Жизнь моя стала одновременно невыносимой и восхитительной. Невыносимой, потому что железная дисциплина, упорный труд не оставляли места для развлечений, а восхитительной, потому что я начал писать стихи, картины, я делал все, для того чтобы выразить себя в творчестве». Дальнейшее обучение прервала война. Баскина призвали в армию. Он служил в авиации. Налетал более двух сотен часов. По окончании войны он вернулся в Нью-Йорк. Здесь он продолжил прерванное обучение в Новой художественной школе, где и познакомился с будущей женой Эстер Тэйн.

Ознакомительная версия.