Е. Городецкий, Ю. Шарапов
Свердлов
Есть люди, чья жизнь подобна молнии, — столь же обжигающе-пламенна и мгновенна. Человек не прожил и половины отведенных ему лет, а сделать успел за этот срок, казалось бы, невозможное, на что другому не хватило бы и двух жизней.
Революция породила немало ослепительных молний, осветивших мир. Деяния сподвижников Ленина, тех, кто был рядом с ним, давно уже вошли в историю. И все же каждый раз, когда соприкасаешься с биографией этих необыкновенных людей, испытываешь непреходящее изумление подвигом их жизни.
Одним из тех, кто бок о бок работал с Лениным, был Свердлов. Всего два года (из неполных тридцати четырех лет жизни Якова Михайловича) длилось их непосредственное сотрудничество, но даже этот кратчайший срок убедил потомков — взаимопонимание их было полным, действия — едины.
А ведь до апреля 1917 года Владимир Ильич со Свердловым даже не встречался. Не виделся, но хорошо знал о «товарище Андрее» по отзывам друзей и единомышленников.
Ленин высоко ценил необыкновенный организационный талант Свердлова. Свердлов сберег для партии, для народа, для истории драгоценные дни и часы, столь нужные ленинскому гению в бешеном круговороте событий первых лет Советской власти, — дни и часы, которые посвятил Ленин развитию марксистской теории, напряженнейшей работе мысли.
Феноменальная свердловская память, подкрепленная скупыми пометками в его знаменитой записной книжке, заменяла Центральному Комитету партии работу десятков людей. Память о тех, кого надо было ставить на большие и малые посты управления страной, защиты завоеваний Октября. Но эта память не была простой суммой информации, анкетных данных. Надо было досконально знать и понимать людей, их способности, их вкусы, предвидеть все плоды и последствия их деятельности.
Свердлов владел научным методом организации любого дела, начиная с малого, кончая великим, историческим. На первом месте в этом методе стояла экономия времени. Знаменитое свердловское «уже», которое чаще всего слышал Владимир Ильич в ответ на то, что надо сделать то-то и то-то, было лучшим показателем того, как ценил Свердлов время, как умел он делать все вовремя, ко времени, с наибольшим результатом для дела революции.
Организационный дар Свердлова был определяющей чертой его характера, но проявиться эта блестящая способность Якова Михайловича не смогла бы столь полно и глубоко, не будь он всесторонне образован, не владей он марксистской диалектикой познания, проникновения в самую суть общественных явлений и процессов.
Все, кто сталкивался с первым советским президентом, никак не могли представить себе, что начинал он, сын гравера, учеником аптекаря. Перед ними был человек, прошедший тюремные университеты, школу марксистской закалки и самообразования в подполье, человек, владевший высотами современной науки.
Природный ум, образованность, культура профессионального революционера приумножали силу Свердлова, его неуязвимость. Но было еще одно, решающее качество, столь необходимое таким людям, — вернее, сплав многих качеств. Назовем его одним словом — вдохновение.
Накал свердловского горения был ровным. Казалось, Яков Михайлович не знал минут уныния. «„Веньгать“ не люблю» — было его любимым выражением. Это не означает, конечно, что все трудности и испытания, какие выпадали на долю Свердлова, он переживал легко, с улыбкой на устах. Он сам признавался, что были у него в сибирской ссылке дни, когда он впадал в какую-то спячку… Но могучий интеллект и жизнелюбие революционера брали верх.
Оптимизм, боевое состояние духа были органическим свойством натуры Якова Михайловича.
Трудно представить себе Свердлова в одиночестве. Он всегда был среди людей, в гуще жизни, с товарищами, в спорах, деловых разговорах, шутках, отдыхе. Таким был он и в тюрьмах — заводилой, вожаком политических заключенных, таким остался и на посту председателя ВЦИКа. Слитность с массами, умение выразить то, о чем говорят, думают, на что надеются люди труда, были отличительными чертами Свердлова.
Всего полтора года возглавлял Свердлов ВЦИК. Первые полтора года советского строительства. Многогранная деятельность Якова Михайловича на этом посту лучше всего опровергает нелепую басню, что большевики якобы были мастерами разрушения старого и ничего не могли создать нового. Организация аппарата Советской власти в центре и на местах, создание Красной Армии, первая Советская Конституция — во все это вложил Свердлов всю свою душу, знания, опыт, вдохновение. А ведь любое из этих свершений могло украсить жизнь человека.
Судьба Свердлова необычна.
Полтора десятка лет до Октября 1917 года он работал в России. Ему не довелось побывать ни на одном партийном съезде, хотя и был он работником всероссийского масштаба. Работа его до революции была незримой, по меткому определению Луначарского. Это был именно тот повседневный, будничный, но героический труд, который исподволь, последовательно готовил революцию в России.
В то же время Яков Михайлович никогда не ограничивал свою деятельность российскими рамками. Верный ленинец, он был пламенным, последовательным интернационалистом. Он внимательно следит за пролетарской борьбой на Западе и еще до Октября пишет свои «Очерки по истории международного рабочего движения». За год до создания Коммунистического Интернационала Свердлов организует в Москве Центральное бюро иностранных коммунистических групп, ведет подготовку к объединению коммунистических партий в III Интернационал.
А когда разразилась революция в Германии, Свердлов был одним из тех, кто направил в Берлин людей и черные сухари — все, что могла дать тогда Советская Россия.
Было время, когда большевиков-ленинцев на Западе рисовали не иначе как бородачами, в шапке набекрень, с ножом в зубах. На европейского обывателя это поначалу действовало. Давно уже историей большевистской партии наши идейные враги занимаются всерьез. Но стоит только зарубежным фальсификаторам коснуться личности ленинских соратников, как снова появляется штамп — кожаная тужурка, маузер, металл в голосе, неулыбчивое, каменное лицо…
Яков Михайлович Свердлов словно бы нарочно подходил внешне под этот стандарт — у него был могучий бас, перекрывавший митинговую разноголосицу, он носил неизменную кожаную тужурку, решимость во взоре его не оставляла никаких сомнений. И в то же самое время Свердлов всем своим существом начисто опровергал мещанское представление о революционере.
