У нас, русских, ни одно дело не обходится без просчета.
С. Крутилин
Русские медленно запрягают, но быстро ездят.
Бисмарк
О людях, родившихся в XVII веке, мы, как правило, знаем очень мало. Сухие записи о прохождении службы — почти все, что бывает известно по документам о служилом человеке. Но всегда можно проследить, как на формирование личности воздействовала эпоха и как на эпоху воздействовали могучие мыслители и общественные деятели.
Дату своего рождения указал сам Василий Никитич Татищев, оставив запись на французской грамматике: «1720 году октября в 21 день, в Кунгуре, по сей грамматике начал учиться по французски артиллерии капитан Василий Никитин сын Татищева, от рождения своего 34 лет 6-ти месяцев и дву дней». Следовательно, он родился 19 (29) апреля 1686 года.
Татищевы принадлежали к ветви князей смоленских. Род этот, однако, давно захудал. При московских царях лишь немногие поднимались до думных чинов. Дед Василия, Алексей Степанович, имел небольшую вотчину — сельцо Басаргино в Дмитровском уезде. Службу он начинал в 1638 году в чине жильца в Туле. При Алексее Михайловиче, в 1647 году, он стал стольником, а в 1659 году был воеводой в Ярославле. В 70-е годы участвовал в чигиринских походах, а в 1680 году был отставлен от службы и, видимо, вскоре умер. Вотчина перешла к его дочери Наталье, а с поместья должен был нести службу старший сын Федор. Никита Алексеевич, получивший в 1678 году чин жильца, остался беспоместным.
В XVI — XVII веках московские чины стояли по служебной лестнице выше уездных. Жильцы составляли как бы промежуточный слой: они набирались из младшего поколения московских чинов и из «выбора», то есть уездных дворян. Службу они несли либо поочередно при дворе, либо в походах в «государевом полку».
В XVII веке сохранялась сложная система вознаграждений за службу. Поместье постепенно приравнивалось к вотчине, поскольку государство было заинтересовано в наследственном характере службы. Но основной формой вознаграждения являлся оклад, состоящий отчасти из денег, а большей частью из земельных пожалований временного пользования.
Земельные владения Татищевых были расположены главным образом в Московском и Псковском уездах. После Чигиринского похода 1678-1679 годов, в 1680 году, братья Федор и Никита возбудили ходатайство о выделении им доли в поместье умершего представителя псковской ветви Татищевых — Василия Петровича. Из Вотчинной конторы последовал отказ, поскольку специальная статья Соборного уложения 1649 года (статья 68 главы XVI) запрещала дворянам, получившим пожалования в Московском уезде, наследовать поместья «во Пскове и в Великом Новегороде». В новой челобитной Никита доказывал, что названная статья «челобитью неприлична», так как он «поместья и вотчин» не имел «ни единые чети» (четь — половина десятины). В итоге он получил 300 четей (считалась обычно земля в одном поле при трехпольной системе) и перешел в разряд псковских дворян, оставаясь дворцовым служащим.
Значительные перемены не происходят без глубокой общественной потребности. Но потребность не всегда разрешается наилучшим способом. 80-е годы XVII столетия были переломными: прежние устои пошатнулись, осознавалась необходимость каких-то изменений, но каких именно — большинству было неясно, а отдельные деятели предлагали выходы более или менее частные, сословно или даже фамильно ограниченные. И уже спустя три столетия нелегко определить, где находилась та равнодействующая, которая обеспечивала наиболее целесообразное развитие в последующее время.
Поскольку детские годы героя этой книги протекали «на службе» при царском дворе, необходимо напомнить о главных лицах правящей династии XVII — начала XVIII века.
Алексей Михайлович Романов умер в 1676 году в возрасте всего 47 лет. От первой жены, Милославской, у него было тринадцать детей. К моменту его смерти в живых оставались сыновья Федор и Иван и шесть дочерей. От Натальи Нарышкиной в 1672 году родился Петр, а затем две девочки, одна из которых вскоре умерла. Со смертью Алексея Михайловича при дворе развернулась борьба двух группировок. Боярин Артамон Сергеевич Матвеев, в доме которого воспитывалась Наталья Нарышкина, попытался возвести на престол Петра мимо его старших братьев. Это ему не удалось. Царем был провозглашен четырнадцатилетний Федор, а Артамон Матвеев отправился в ссылку.
Острые и емкие зарисовки о придворных деятелях конца XVII века дал известный дипломат, свояк Петра I Борис Иванович Куракин. Постоянно интересовала эта эпоха и Татищева, который оценивал ее и как историк, и как младший современник. Оценки того и другого замечательны еще тем, что они лишены раболепия по отношению к власть имущим. Татищев лишь несколько идеализировал личность Алексея Михайловича, в чем сказывалось несогласие с деятелями из петровского окружения, поднимавшими Петра за счет принижения предшественников. Позднее историки С. М. Соловьев и В. О. Ключевский показали, что в XVII век уходили истоки и положительных и отрицательных акций царя-преобразователя.
Централизованное Русское государство складывалось под обжигающим воздействием ветров из степного юго-востока. Любой внутренний раздор сурово наказывался набегом татарской конницы, а позднее также польско-литовскими и шведскими вторжениями. Подчинение личных интересов государственным постепенно стало нормой жизни и мышления. Но со временем социальные верхи эксплуатируют эту идею в корыстных интересах, XVII столетие называют «бунташным» веком. Он был таковым именно потому, что эта тенденция стала осознаваться. Но внутренние противоречия не были разрешены, и опять-таки в значительной мере из-за внешней угрозы (в Смутное время это проявилось в полной мере).
Авторитет царской власти в, рамках централизованного государства создавался искусственно и как бы воплощал идею единства и подчинения личных интересов государственным. Соборное уложение 1649 года включило ряд угрожающих статей в защиту царской чести. Но сам Алексей Михайлович к этому непосредственного отношения не имел. Он вел себя так, как полагалось «православному царю», также выполняя своеобразный долг. Был он человеком безынициативным, но не лишенным чувства нового. В споре сторонников преобразований по западному образцу с ревнителями старины он занимал умеренно западническую позицию. При нем создаются полки «иноземного строя». Чужд был он и религиозного фанатизма (весьма сильного в это время в Западной Европе). Для воспитания детей ко двору приглашались лучшие учителя. Умерший в шестнадцатилетнем возрасте (в 1670 году) царевич Алексей хорошо знал латынь и современную ему литературу. Федор Алексеевич, воспитателем которого был Симеон Полоцкий, слагал вирши и сочинял музыку. Сам Алексей Михайлович поддался увлечению поэзией и пытался сочинять вирши. Правда, поэтический дар самодержца не решались превозносить даже льстивые царедворцы.
