заключению в тюрьму на срок до трех месяцев или денежному штрафу до восьми тысяч марок. Сверх того деньги или вещи, в отношении коих нарушены или сделано покушение нарушить правила пунктов 1 и 2 статьи 1 сего постановления, отбираются и на них, на все время действия военного положения, налагается арест.
5. На разрешение дел по сему постановлению уполномочиваю губернаторов подлежащих губерний в Финляндии, кои о наложении ареста на отбираемые у виновных деньги и вещи имеют входить с представлениями ко мне.
6. Настоящее обязательное постановление вступает в силу немедленно по его обнародовании.
Финляндский генерал-губернатор,
генерал-лейтенант Зейн
г. Гельсингфорс, 24 ноября (7 декабря) 1914 года № 15
Следует оговориться, что алахермские парни всегда стояли за беспокойных драчунов, где поножовщина процветала вовсю, и сокращение числа их было даже приятно для деревенской полиции. Наиболее деятельными вербовщиками были врач психиатрической больницы «Камио» в Гельсингфорсе В. О. Сивено и магистр Г. Стенберг.
Казначеем организации состоял небезызвестный последователь сибирских инородцев магистр Кай Доннер.
Для поднятия духа у рекрутов в батальон разновременно ездили Конни Цильякус, Фриц Ветергоф (принято произносить эту фамилию Ветероф), Самуил Сарио и члены заграничной делегации Активного комитета.
Денег у активистов было мало, а если они и были, то их трудно было получить, не обратив на это внимания властей. Нужно было прибегнуть к помощи общества. За это дело взялся доктор Цильякус, собравший среди банков, учреждений, обществ и частных лиц около 1 300 000 марок. Кроме того, его женой и магистром Эльзой Врун было приступлено к изготовлению в Швеции подарков для батальона, что прошло довольно удачно. К батальону выписали из Финляндии пастора, затем начали издавать газету, так как провозить местные газеты (благодаря строгости пограничного надзора) нечего было и думать. Редактировали газету ректор Эйрик Хурнборг и магистр Баккула, оказавшиеся непригодными к военной службе.
К концу 1916 года в Берлине вместо Ветергофского бюро появилось нечто вроде официального финляндского представительства в Германии «Das Finlandische Bureau».
Известный германофил, лектор немецкого языка в Александровском университете Иоганнес Эквист, эмигрировавший еще ранее в Мюнхен, принимал деятельное участие в работе бюро и особенно в немецкой прессе в защиту финляндцев, другими словами, ведал политической пропагандой в германской печати. Сношения с домом были затруднены. Это вынудило Активный комитет озаботиться изысканием способов связи, что вскоре и удалось с помощью курьеров, ходивших по льду из Швеции в город Кеми.
Во время стоянки на позициях у Рижского залива германское командование разрешило командировать в Финляндию несколько егерей со специальными целями. Услугами их, конечно, пользовался не Активный комитет, а германское командование.
В канун 1916 года в Хапаранде капитаном 27-го егерского батальона Хельдтом была создана прочная организация, в которой работали егеря Валенице [3], У Сихво, Хейкель и др.
Доктор Гуммерус продолжал руководить германо-финской частью прессы в Швеции, а дело вербовки было возложено на А. Фабрициуса. Читатель, наверное, заинтересуется вопросом: как боролось, и боролось ли русское командование с этим движением?
Несомненно, боролось, и следствие, производившееся статским советником Машкевичем, было возложено по высочайшему повелению в канун декабря 1916 года на сенатора Трегубова, коему было предложено закончить таковое в кратчайший срок, а командиру отделения 42-го армейского корпуса повелено ликвидировать егерское движение к весне 1917 года, и, не будь революции, оно бы было исполнено в срок.
Причиной того, что движение это разрослось и приняло большие размеры, служила неналаженность нашей военной разведки в Финляндии. Восемь различных учреждений работали в Финляндии по розыску неприятельских агентов, затрудняя только друг другу работу, так как агенты одного являлись в то же время агентами двух или трех других, что объяснялось мизерностью вообще казенных отпусков на дело разведки. Были случаи, когда агенты работали на два лагеря…
Совсем не то было у немцев. За каждым офицером, работавшим в разведке, германцы установили в Гельсингфорсе наблюдение, и им был известен чуть ли не каждый их шаг. Как, например, укажу на следующий случай. В канун января 1917 года, когда обвинительный акт по делу о егерском движении уже был закончен, следователь статский советник Машкевич, возвращаясь из Гельсингфорса, сделал остановку в Выборге в гостинице «Cociememcxysem» [4]. Оставив в номере два объемистых чемодана с делами, он пошел в штаб корпуса. Вернувшись от обер-квартирмейстера часа через два, он не нашел обоих чемоданов в своей комнате. Тотчас же были поставлены на ноги все разведывательные учреждения (они тогда уже были реформированы) и выборгская полиция. Розыски продолжались целый день, и агент А. А. Чистов к вечеру напал на след и чемоданы. В результате разговора Чистова с организацией, их укравшей, они были поставлены на то же самое место, так же ловко и незаметно, как были украдены. Одним словом, когда Машкевич вечером пришел к себе в гостиницу, совершенно обескураженный произошедшим, то он к своему глубокому изумлению нашел оба чемодана на том самом месте, на котором их поставил по приезде. Чистов был чрезвычайно ценный агент, оказавший в прошлом, еще во времена Японской войны, ряд ценных услуг и раскрывший даже заговор с целью покушения на жизнь государя императора, а потому к его просьбе не отвечать на вопрос, как он нашел чемоданы, отнеслись со вниманием и не настаивали на объяснениях. Тем более что, по его словам, этот осведомитель будет тогда потерян в будущем. Организация, укравшая дела, не успела, однако, ознакомиться с их содержанием…
В Швеции к активистам официально относились строго, а неофициально им мироволили. Таким образом, Бюро печати доктора Германа Гуммеруса со временем выросло в Стокгольме в неофициальное Финляндское представительство, в состав которого вошла вся заграничная делегация.
В таком положении дело застала Мартовская революция.
Мартовская революция в Гельсингфорсе и других городах края, избиение и отвод от должностей офицеров и указания на источники, вызвавшие эти прискорбные события. Образование совета солдатских и матросских депутатов. Список убитых при революции
ОБЯЗАТЕЛЬНОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ
командующего армией от 22 ноября 1915 года, изданное на основании п. 1 ст. 19 приложения к ст. 23
Св. губернск. учрежд. (Св. зак., т. II, изд. 1892 г.)
1. Всем лицам, следующим за границу или в Финляндию, а равно из-за границы или из Финляндии, воспрещается провоз или передача всякого рода частной корреспонденции, записных книжек, заметок и рукописей.
2. Виновные в нарушении указанного правила подвергаются в административном порядке заключению в тюрьме или крепости до трех месяцев либо денежному штрафу до трех тысяч рублей.
3. Пограничным властям надлежит виновных в нарушении указанного правила немедленно
