Уже в первые дни пребывания на заводе мы убедились, что в целом рабочий коллектив крепкий и сплоченный. Однако не сказать о нарушениях трудовой дисциплины, текучести кадров — значит погрешить против истины. К сожалению, такие случаи были в основном из-за тяжелых бытовых условий и плохого питания.
Партийный комитет принял постановление по укреплению трудовой дисциплины. Он обсудил вопросы о борьбе партийных организаций за повышение производительности труда, за выполнение производственных планов. Особое внимание уделялось повышению личной ответственности коммунистов и их роли на производстве. На 16 января 1942 года, когда проводилась первая общезаводская партийная конференция, заводская парторганизация насчитывала 1084 члена и кандидата в члены ВКП(б). Сила, как видим, немалая. И ее следовало привести в действие, нацелить на решение стоящих перед коллективом задач. Это было первостепенной заботой партийного комитета, возглавляемого И. А. Ломакиным.
Принимались меры по активизации политико-массовой работы. Формы и методы здесь применялись различные, испытанные и проверенные практикой: беседы, доклады, информации, выпуск боевых листков и т. д. Но жизнь выдвигала и новые — оперативное доведение сводок Совинформбюро, коллективная читка писем с фронта. Эти мероприятия никого не оставляли равнодушными, оказывали большое мобилизующее воздействие.
Активизировалось социалистическое соревнование. Было сделано все для того, чтобы каждый рабочий и служащий взял индивидуальное обязательство, чтобы дух состязательности, здорового соперничества царил в бригадах, в цехах и на участках.
После уяснения целей и задач началась каждодневная, кропотливая работа по воплощению задуманного в жизнь. Не сразу появились ее результаты. Медленно, но уверенно производство набирало заданный ритм. Г. М. Хаютин, начальник металлургического производства П. И. Солнцев, начальники цехов провели большую подготовительную работу, чтобы вместо цветного литья и стальных отливок сложных конструкций начать освоение технологического процесса ковкого чугуна по небольшой номенклатуре, который в небольших артиллерийских системах раньше не применялся. Расширилась номенклатура стальных отливок для артиллерийских систем 61-К, 70-К, 52-М, осваивалось производство цельнолитого корпуса фугасных авиабомб, кокильное литье АО-25, снижался брак стального литья. Стали также применять силуминовое литье на отходах. Налаживался процесс производства деталей методом холодной и горячей штамповки. Начали организовывать термическое хозяйство.
Короче говоря, дело металлургов сдвинулось с места. И не только металлургов. Буквально во всех трудовых коллективах чувствовался трудовой подъем. Люди проявляли высокую исполнительность, большую ответственность, инициативу. В этом еще раз убеждает письмо Георгия Алексеевича Ларичева, полученное недавно мной. В 1940 году он окончил школу ФЗО при ленинградском заводе им. М. В. Фрунзе, получил специальность токаря-универсала 5-го разряда, был направлен в инструментальный цех, а в начале войны с первыми эшелонами эвакуирован на сибирский завод. Георгий Алексеевич пишет:
«Однажды на заводе сложилось трудное положение с обеспечением инструмента для выпуска минометов. Тот инструмент, который привезли из Ленинграда, пришел в негодность, а к изготовлению нового еще не приступили. И вот наш цех получил задание — срочно освоить и изготовить партию сферических шаровых разверток для разделки гнезда у опорной плиты. Точность изготовления шара была установлена в пределах 0,05 мм. Те высококвалифицированные рабочие, которые на «Арсенале» изготовляли такие развертки, остались в Ленинграде. Нас, пацанов, тогда не допускали к таким работам. Но я не раз видел, как это делается, хотя навыков в этом никаких не имел.
Как сейчас помню, вызывает начальник цеха старшего мастера, мастера, наладчика и меня к себе и требует в течение десяти дней изготовить 15 разверток. Выполнить задание поручили мне. Горд был высоким доверием, очень волновался. Вместе с товарищами изготовил простейшие приспособления. Работал круглые сутки. Поспишь на антресолях полтора-два часа и опять за станок. Часто появлялся наладчик, иногда он почему-то долго простаивал у меня за спиной. Думал контролирует, а оказалось (только потом узнал), что подстраховывал меня, чтобы я сам-то не попал в станок. Задание я выполнил в срок. В будущем мне еще не раз приходилось выполнять такие работы».
Мы тогда считали нормой такое отношение к делу. И только теперь, спустя годы, анализируя такие факты, во всем величии представляешь героический подвиг наших тружеников, ковавших оружие Победы.
Я уже отмечал, что не все шло гладко. Очень сдерживало работу завода снабжение. Недоставало металла, топлива, комплектующих изделий. И хотя заместитель директора по снабжению Павел Андреевич Образцов, что называется, разбивался в лепешку, положение не улучшалось. Он не раз обращался ко мне за помощью, говорил тихим голосом, но, как потом я убедился, его слушали и понимали все. Высокий, стройный, обаятельной наружности, Павел Андреевич отличался дисциплинированностью и оперативностью. Однако, что касается поставок металла, то и он был бессилен что-либо сделать.
И вдруг нам повезло. Как-то я спросил Образцова:
— Чей это металл штабелями лежит вдоль железной дороги?
— Эвакуированного паровозостроительного завода. Оборудование его размещается в поле и в колхозных конюшнях…
Поехал туда, разыскал директора. Им оказался Николай Семенович Чумычев. Кстати, наши судьбы не раз переплетались и в военные, и в послевоенные годы.
— Николай Семенович, почему не помогаешь соседям? — спросил его. — У тебя вон сколько металла любых профилей и марок. А у нас его не хватает для изготовления важных военных заказов.
— Меня никто не просил об этом, — ответил Чумычев. — И что вы делаете, я не знаю.
Пригласил Николая Семеновича на завод. Целый вечер ходили мы вместе по цехам, обо всем договорились. И благодаря помощи Чумычева наши рабочие продолжительное время не испытывали затруднений с металлом. Да и не только с металлом. И людьми помогал он, немало станков передал на наш завод. Обо всем этом, естественно, мы поставили в известность местные партийные и советские органы и получили от них поддержку.
Прилетев в этот город, я сразу установил контакты с руководителями местных партийных и советских организаций. Они часто бывали на заводе, вникали в его нужды, помогали чем могли. Я убедился: забота о нашем заводе была у них на первом плане.
Коллектив предприятия трудился напряженно. Почти ежедневно вместе с директором Яковом Абрамовичем Шифриным ходили мы по цехам и контролировали выполнение установленных графиков. Где необходимо, проводили планерки, совещания, беседы, а нередко и митинги. Не скрою, были и крутые разговоры. Отрадно, что все это сказывалось положительно на производстве всех видов вооружения.
