Эпизод первый: как ФНГ меня сажал на гауптвахту
У каждого из корабельных офицеров кроме обязанностей по своей боевой части есть общекорабельные обязанности. Так, например если на моём заведовании на верхней палубе размещался баркас правого борта, то я и являлся командиром этого баркаса. Спасательная шлюпка то же стояла на шкафуте правого борта, следовательно, её командиром то же был я. И за их содержание в соответствии с хорошей морской практикой тоже отвечал я. Правда я ещё был и комендантом взлётно-посадочной вертолётной палубы, но об этом потом. А команда баркаса была сборной: старшина и два матроса-крючковых из боцманской команды, моторист из БЧ-5, командир из БЧ-2. Вот так однажды было решено не кланяться заводскому начальству и не заказывать у завода автомашину для поездки на склады ГСМ за комплектом прецизионных смазок к артиллерийским счётно-решающим устройствам, а послать собственный баркас. Благо все эти склады находились на живописных берегах бухт и бухточек порта Владивосток. Выбор пал на баркас правого борта, т.е. командиром баркаса иду я. И вот рано утром баркас спущен на воду боцманской командой, подтянут к трапу, и я со всеми документами прибываю, после инструктажа у командира БЧ-2 и старпома, на борт баркаса. Нет одного человека — старшины баркаса, старшины 2 статьи третьего года службы. Задержки бывают и уважительные, поэтому за ним посылается рассыльный, ждём. Ждём двадцать минут, посылаем рассыльного ещё раз. Рассыльный второй раз докладывает, что приказание передано. Старшины баркаса нет ещё пятнадцать минут. Разрешение дежурного по кораблю на отход от борта было. Я приказал запустить двигатель, сам стал к штурвалу и дал команду: «Отваливай», баркас отошёл от борта крейсера на выполнение задания командования. Так как я заканчивал ТОВВМУ им. С.О. Макарова, то отлично знал портовые правила п. Владивосток и организацию движения кораблей и судов в бухте Золотой Рог и остальных, о чём свидетельствовал допуск на управление катером, полученный после катерной практики на третьем курсе училища, вложенный в личное дело. По ходу движения мы наблюдались постами рейдовой службы (ПРС) и не имели нареканий с их стороны, иначе были бы перехвачены дежурным катером рейдовой службы. Нас не снабдили переносной радиостанцией: старые были списаны, а новые ещё не получены. Пунктом назначения была бухта Анны, где и располагались требуемые склады ГСМ. Задержки с отходом были не допустимы, потому что идти довольно далеко и можно попасть на обеденные перерывы, во время которых никто отпускать смазки не будет. Кроме того, склад не один, в общем, дай бог успеть обратно до конца рабочего дня. Получение смазок прошло вполне успешно, если учитывать большое количество наименований, их мизерные количества и необычайную дороговизну. Многие были разлиты в пробирки и пузырьки, как в аптеке, даже костное масло было для механических ПУС башен главного калибра. Возвращение то же прошло успешно. И тут меня вызывает к себе старпом. В общем, пять суток ареста от имени командира крейсера за отход от борта без старшины баркаса. На следующий день, сразу после подъёма флага, мне вручили записку об аресте, и я со всеми необходимыми вещами и документами убываю на гарнизонную гауптвахту самостоятельно на городском транспорте. Прибываю к начальнику гауптвахты, бравому майору морской пехоты. Он внимательно изучил записку об аресте, продовольственный аттестат, справку от корабельного доктора о моей пригодности к пребыванию на губе. Потом он нашёл, какую то запись в своём рабочем журнале, но тут его отвлёк телефонный звонок, после которого он не надолго вышел из кабинета. А я заглянул в его записи и обнаружил там вот что: от старпома кр. Адм. Сенявин, просьба — прибудет лейтенант Солдатенков, отправить обратно под видом отсутствия на гауптвахте свободных мест и приписка от начальника гауптвахты — для отличников мест конечно нет. Таким образом, старпом и меры к излишне самостоятельному лейтенанту принял, и инициативного офицера в разгар подготовки к выходам в море не потерял. Начальник гауптвахты сделал на записке об аресте отметку, об отсутствии тех самых мест, и отправил меня обратно на корабль. Во время учёбы в училище на гауптвахте побывать не пришлось (кроме как в составе караула) и за всю службу офицером это была первая и последняя попытка моего ареста.
Эпизод второй: приём первой батареи ДУК из среднего ремонта
В ходе капитального ремонта крейсера исполнение некоторых работ подписывалось в долг (к сожалению, практиковалась и такая кредитная политика). Так, например все документы по ремонту второй батареи ДУК были подписаны и деньги за работы получены, а на самом деле там конь не валялся. Но сдача ремонта первой батареи была взаимоувязана с фактическим выполнением ремонта и на второй батареи, иначе никаких подписей. Но легко сказать, а как реализовать столь благой замысел? Из РАУ (Ракетно-артиллерийского управления) ТОФ специально был прислан военный представитель, целый инженер-подполковник для оказания помощи в приёмке оружия из ремонта. Его несравненная помощь была уже хотя бы в том, что он принёс технологическую карту приёма батарей ДУК из среднего ремонта и комплект контрольных щупов и шаблонов. Трудности во взаимодействии командования крейсера с заводской администрацией в вопросах приёмки техники из ремонта были обусловлены глубокими личными связями, сформировавшимися за почти шесть лет стоянки корабля у стенки завода. Кто-то из старших офицеров получил квартиры, кому-то сделали ремонт, кому-то отремонтировали личное плавсредство или автомашину на заводском уровне и т.д. В курсе всех неофициальных связей был мой командир группы управления Эдуард Геннадиевич Духович, он меня и просвятил. А я то думал: что это меня таскают на инструктажи по вопросам приёмки батареи то к командиру БЧ-2, то аж к командиру корабля. Оказывается, я ни в чём подобном замешан не был, и имел полное моральное право проявлять в ходе приёмки принципиальность любого уровня. Технологическая карта была разработана столь подробно, что присутствие подполковника РАУ требовалось только для защиты меня от нападок заводчан за, справедливо предъявляемые, требования к техническому состоянию трёх башен первой батареи ДУК. Контролировались такие параметры как скорость наведения по ВН и ГН, отсутствие течей в гидросистемах приводов, шумность и плавность их работы. Выходы различных штоков, зазоры в механических связях, кондиционность гидравлики, полноту монтажно-демонтажных работ и т.д. Следует остановиться хотя бы на том, что после протягивания через стволы 100 мм орудий контрольных дисков, я потребовал, из-за сильного износа, замены лейнеров (это нарезные вставки в стволы). И они (все шесть) были заменены на комплект из базового ЗИП(!). Мало того аналогичные работы обязательно выполнялись и на левой батарее, а что — долг платежом красен. При этом все попытки повлиять на меня через моё непосредственное и прямое начальство успехов не имели. Начальство прилюдно кляло несговорчивого лейтенанта, а в отсутствие жалобщиков ухмылялось в усы.
