Как известно, оборона плацдарма на реке Халхин-Гол выстояла и с задачей справилась.
"Наши уставы, существовавшие до войны, учили строить оборону по так называемой ячеечной системе, - отметил К. К. Рокоссовский. - Утверждалось, что пехота в ячейках будет нести меньше потерь от вражеского огня. Возможно, по теории это так и получалось, а главное, рубеж выглядел очень красиво, все восторгались. Но, увы! Война показала другое... Надо немедленно ликвидировать систему ячеек и переходить на траншеи"{24}. Жаль, что опыт траншейной обороны, полученный на Халхин-Голе, не стал достоянием всей Красной Армии к началу Великой Отечественной войны.
По опыту Халхин-Гола, Великой Отечественной войны мы знаем, как наземные войска уязвимы от воздушного противника, особенно, если они имеют слабое авиационное подкрепление. Значение авиации на Халхин-Голе было особенно велико. Открытая степь затрудняла маскировку войск. Дневные передвижения советских и монгольских частей временами исключались совершенно. Только ночь могла сохранять тайну замыслов союзного командования. Надо было срочно организовать сильное воздушное прикрытие, отбить охоту японским летчикам безнаказанно проникать в глубь территории МНР, вести разведку нашей обороны и размещения резервов.
Вскоре наша авиация получила значительное пополнение улучшенной материальной частью - прибыли модернизированные самолеты "И-16" и "Чайка", новые формирования военно-воздушных сил. Была прислана группа мастеров воздушного боя - одиннадцать Героев Советского Союза во главе с заместителем начальника ВВС Красной Армии комкором Я. В. Смушкевичем{25}. Почетного звания они были удостоены за подвиги в небе Испании и Китая. Когда в воздухе появились советские асы, их мастерство японские летчики почувствовали в первых же боях.
Мне хорошо запомнился безоблачный день 22 июня.
- Всем находиться в укрытиях! - передал команду дежурный по батальону. - Без команды из капониров не выходить. Имеет право передвигаться в рост только суточный наряд, и то - бегом.
В этот день воздушная тревога объявлялась часто. Экипажи продолжали работать в танках и укрытиях. В предвечерние сумерки раздавалась новая команда: личный состав роты - на политинформацию! И вот мы впервые услышали о победе нашей авиации в воздушном бою.
В районе озера Буир-Нур в воздушное пространство МНР проникли 20 японских самолетов, которые были встречены тридцатью нашими. Следующая группа из 30 японских самолетов, не успев долететь до района воздушного боя, тоже была перехвачена. Японцы терпели поражение и просили подкрепления. Третья воздушная волна их состояла из 45 машин. Тогда появились еще 60 наших самолетов.
Японцы в этом бою недосчитались тридцати одной машины. Весть о их поражении в воздухе была встречена ликованием наших воинов.
Воздушные налеты повторялись изо дня в день. Г. К. Жуков был обеспокоен этим. Он боялся, что противнику удастся обнаружить 11-ю танковую бригаду и 7-ю бронебригаду. Я. В. Смушкевичу была поставлена задача: встречать авиацию противника на дальних подступах к Тамцак-Булаку и навязывать ей воздушный бой.
Японцы не унимались, меняли тактику, появлялись в разное время дня. Утро 1 июля. Тепло и солнечно. На небе ни облачка. На командном пункте внезапно раздался сигнал "Воздушная тревога!". Все укрылись в щелях. Только на командном пункте Я. В. Смушкевича герои-летчики продолжали стоять во весь рост. Они следили за воздушной обстановкой и держали в готовности эскадрильи для воздушных атак.
В небе послышался приглушенный шум моторов. Далеко звенящие звуки усиливались, напоминая плавно нарастающую мощь громового раската. Девятка японских бомбардировщиков была на подходе к Тамцак-Булаку. Самолеты держали курс прямо на наш командный пункт.
- Смотрите, они не одни, - послышались голоса. Выше потолком на ярком солнце поблескивали отдельными точками истребители врага.
- Не выйдет, - громко произнес комбриг С. П. Денисов. - Они ждут появления наших истребителей... На их тактику ответим своей.
С командного пункта ВВС, находящегося рядом с нами, без суеты, уверенно и расчетливо отдавались команды под-_ разделениям авиации. Вот вылетела первая небольшая группа разведчиков "И-16". Она атаковала японцев и тут же отошла в сторону. Группа прикрытия врага стремглав обрушилась на наших летчиков. Казалось, что гибель неизбежна. Но еще выше появились истребители Я. В. Смушкевича. Японцы, увлеченные боем с первой группой, не подозревали о нависшей над ними угрозе.
- Заходи, заходи ему в хвост! За тобой никого нет! Атакуй огнем, не жди, когда нагонит!.. - доносились отрывистые команды группы наведения с земли.
Вот один "японец" задымился. Сначала появился жидковатый хвост, затем клубы черного дыма закрыли половину машины, и взрыв разнес самолет на части.
Буря восторга охватила нас. Строй японских бомбардировщиков стал рассыпаться. Мы видели, как один из них отделился и пошел вниз в полупике. Черными мелькающими точками посыпались бомбы. Это опорожнялось подбитое брюхо воздушного стервятника. Но его боевой удар пришелся по пустому месту. Не обращая внимания на то, что соседний самолет мечется под огнем двух советских истребителей, японец поспешно скрылся.
Его примеру последовали и остальные, сбросив смертоносный груз куда попало. При этом налете одна бомба взорвалась вблизи чуть ли не единственного в этом юрточном городке дома, в котором размещался узел связи корпуса. От взрывной волны вылетели стекла, осыпалась штукатурка, некоторых связистов оглушило. Но работа узла продолжалась. Связь поддерживалась бесперебойно.
Быть под бомбежкой - приятного мало. Но нельзя было не обратить внимания на то, что отдельные командиры явно пренебрегали укрытиями и мерами маскировки. Кто-то стоял во весь рост, рассматривая, что происходит в воздухе, кто-то ходил, как на прогулке. Авиационные начальники комбриг С. П. Денисов, полковник С. Е. Гусев, полковник И. А. Лакеев и другие управляли воздушным боем на незащищенном командном пункте.
Начальник штаба комбриг А. М. Кущев вышел из юрты. Без фуражки, с картой в руке, прикрыв правой рукой глаза от слепящих лучей солнца, он посмотрел, что творится в небе, и пошел своим путем, не обращая никакого внимания на воздушную обстановку. Не покидал своего рабочего места и командир корпуса. Впоследствии Военный Совет резко осудил тех командиров, которые неразумно подставляли свои головы под пули и бомбы.
Штаб корпуса работал с большим напряжением. Вот уже несколько дней подряд Г. К. Жуков неотлучно находился на командном пункте, работал до глубокой ночи, спал мало.
Исполняя общий план, согласованный с Наркомом обороны: прочно удерживать плацдарм на правом берегу Халхин-Гола и одновременно подготовить контрудар из глубины - Георгий Константинович предпринял меры по оперативному использованию войск. Для улучшения организации обороны в районе реки подвижный резерв корпуса (11-я танковая бригада, 7-я мотобронебригада и 24-й мотострелковый полк) был подтянут ближе к району боев и размещен в 25-30 километрах западнее горы Хамар-Даба.
