— Вот она, шлюха! — крикнул он и плюнул ей о лицо.
Домой она вернулась не на шутку расстроенная.
* * *
Людовик XV снова расположился в Тюильри. Мари Лещинска наивно полагала, что он вернется к ней и будет делить с ней ложе, как в старое время. Она мечтала об этом… но быстро образумилась. Как только к королю вернулись силы, он стал громко жаловаться: нечестный духовник коварно воспользовался его болезнью, его беспомощностью и вынудил недостойно поступить с «особой, чья вина заключалась лишь в чрезмерной любви к нему». Целый месяц он только и думал, что о своей герцогине. Наконец 14 ноября в десять часов вечера, не в силах больше сдерживаться, он тайно покинул Тюильри, миновал Королевский мост и отправился на улицу Бак к ней домой. «Он желал, — пишет де Ришелье, — вновь вдохнуть ее очарование;
положил без посредников узнать условия ее возвращения ко двору; жаждал получить прощение за все происшедшее во время его болезни в Метце».
Войдя к м-м де Шатору, король был неприятно удивлен: огромный флюс обезобразил лицо молодой-женщнны. Разумеется, он сделал вид, что ничего не заметил… Он просил ее вернуться в Версаль.
Красавица, однако, оказалась злопамятной. — Я вернусь, — ответствовала она, — лишь при том условии, если герцог де Буйон, герцог де Шатийон, Ларошфуко, Балерой, отец Перюссо и епископ Суассонский будут изгнаны.
Король, горевший желанием возобновить близость с герцогиней, согласился на все ее требования. Для пущего примирения, счастливые, они немедленно возлегли на ложе страсти. «М-м Шатору, — рассказывает Ришелье, — решила доказать поистине без страха и упрека любовнику свое расположение. Трудное путешествие, необычные волнения, сложные противоречия и долгое воздержание донельзя их распалили. Они были так возбуждены, так несдержанны, что король оставил свою возлюбленную с приступом сильной головной боли и с высокой температурой, — она серьезно заболела». Бедняжка не смогла от этого оправиться — через две недели она умерла. Видимо, так суждено было: один из любовников умрет от последствий ночи любви…
* * *
После смерти м-м де Шатору Людовик XV несколько растерялся. Исчерпав женские ресурсы семьи де Несль, он не знал, где ему искать любовницу. Придворные дамы, давно этого ожидавшие, перешли в наступление. «Ах, король скучает, какое несчастье, смотреть больно…» Коридоры Версаля наполнились прекрасно-бедрыми красотками, любыми способами, вплоть до самых бесчестных, пытались они привлечь внимание короля. Кто делал вид, что — ax! — разорвалось декольте, кто «будто по неосторожности» вздергивал юбки — продемонстрировать соблазнительные ножки; были и такие, что пользовались услугами любезных придворных, распространявших лестные слухи об их темпераменте и опыте. Больше всех старалась м-м де Рошешуар. Будучи ранее в несколько фамильярных отношениях с королем, прелестная герцогиня решила, что имеет право заменить м-м де Шатору. Дерзость ее была безгранична. Она целыми часами простаивала украдкой в углах за дверьми или пряталась за деревьями парке — как раз там, где должен был пройти монарх. Как только он появлялся, она выскакивала из «своего укрытия и устремляла на него страстные взоры. Раздраженный этим, Людовик XV не оборачиваясь, проходил мимо. Потому и поговаривали, что „она словно лошадь из малой конюшни — всегда на месте и никогда не нужна“.
В начале февраля 1745 года всю стаю жаждущих занять место фаворитки внезапно взбудоражило сообщение: а Версале состоится костюмированный бал в честь свадьбы дофина с испанской инфантой… Бал… Пестрые маски, яркие, причудливые костюмы, карнавальное веселье и суета… Во время таких празднеств в ходу определенные вольности. А вдруг именно в этот вечер король сделает свой выбор — почему бы и нет?
Те, кто был более других осведомлен о предстоящем событии, начали строить свей предположения; заключались пари; дамы, располагавшие определенными шансами, допускали до своих прелестей королевскую прислугу, лишь бы выведать, в каком костюме появится на балу король… Наконец просочилось: его величество будет одет деревом! Но тут другое известие неожиданно расстроило всех дам: Людовик XV решил пригласить на бал парижских буржуа. Самые прелестные горожанки, женщины, которых король никогда еще не видел, нигде не встречал, — все они будут танцевать в Версале…
Боже, какой поднялся переполох, какие пошли пересуды! Как спугнула эта мысль и так уж растревовоженную стаю! Произошел, например, такой диалог между двумя дамами.
М-м де Рошешуар:
— Ах, эти горожанки непременно будут вести себя как публичные девки, лишь бы забраться в постель к королю! Вообразите, какие нас ожидают непристойные сцены!..
М-ль де Лорагэ:
— Да уж, нечего сказать, достойное зрелище, — представляете, ведь взоры всей Европы обращены на нас — на французский двор!
Пятнадцатого февраля странные слухи поползли по Парижу, все другое как-то отошло в сторону: Людовик XV на костюмированном балу подвергнется опасности… Как доказательство тому народ переиначил предсказание Нострадамуса, — конечно же, оно относится к вечеру двадцать пятого:
«Когда на представление соберется народ,
Прибудут принцы, короли и послы, —
Вот тут-то рухнут стены и крыша…
Но словно по волшебству
Спасен будет король и с ним
Тридцать приближенных».
Добрый люд опять ошибался: на короля обрушились… нет, не стены, а женщина… Для многих явление ее и впрямь стало катастрофой — ведь речь идет о будущей м-м де Помпадур…
«КУСОЧЕК ДЛЯ КОРОЛЯ» — М-ЛЬ ПУАССОН
Кости есть даже в самой хорошей рыбе.
Греческая пословица
Вечером 25 февраля в Большой галерее Версаля резвились под звуки приятнейшей музыки Арлекины и Коломбины, турки, армяне и китайцы, дикари, пастухи и колдуны… Здесь был весь двор и весь город. Вдруг распахнулись двери королевских апартаментов, и появились восемь персонажей, переодетых деревьями.
Молодые дамы, что пришли с решимостью испытать судьбу и уже не упустить свой шанс, оказались в затруднительном положении. Кто из них, из этих восьмерых, король? Яркий хоровод закружился, взяв в кольцо хвойных братьев… Одной из тех, кто составлял кольцо, м-м де Портай, показалось: вот он, Людовик XV. Узнала! Приблизившись, она сняла с него маску и, как пишет Сулави, «стала его преследовать и заигрывать с ним. То был стражник из охраны короля — он-то прекрасно знал мадам и не замедлил воспользоваться ее ошибкой… Увлекши ее в маленький салон, он и получил от нее все, что только можно было желать. Когда Дело было сделано, дама, счастливая такой удачей, вернулась на праздник. Король завоеван! А стражник рассудил, что вовсе не обязан хранить в тайне расположение, предназначавшееся другому, — разумеется, он поведал всем и каждому о своем приятном приключении».
