Ознакомительная версия.
– Ну, вот тебе и Иванов дуб, – зачарованно проговорил Алексей, – Как по заказу. Щас ливанёт, и разгонит всю эту братию к чертям собачьим!.. И пойдём мы с тобой, Серёга, с дорогой душой… – и тут все звуки потонули в страшном грохоте. До нас докатился гром!.. Сначала он оглушил нас одним мощным разрывом какой-то чудовищной шрапнели, что Айсарг аж чуть взвыл и втянул голову. Потом разбросал во все стороны разрывы послабее, став совсем похожим на беглый артиллерийский огонь, ведомый какой-то немыслимой небесной батареей. И, наконец стал понемногу затихать. И тут, на фоне последних, едва слышных уже раскатов, ясно донеслись далёкие автоматные очереди – три грамотные, по два патрона, и одна подлиннее, патронов на пять-на семь. Левое ухо Айсарга развернулось на звук. Тут же вспыхнул прожектор МПК и луч, дернувшись, пошёл влево по пляжу, вскоре заплясав на небольшом пятачке в дюнах, где копошились какие-то муравьи…
– Всё, – упавшим голосом проговорил Лёха, взглянув на часы. И – раздражённо, – Допи…делись!.. – Накаркал!!! – уже орал он. Вскочив на ноги, он заорал соседней вершине, – Что там?..!!
– Выясняем… – Борькин голос тоже стал напряжённым.
– Быстрей давайте!.. Я на двадцать восемь-три буду. Туда доложишь!
– Есть!
– Пошли, Серёга. И – в темпе!
Айсарг, почуяв путь домой, рванул вперёд и скрылся в темноте. Для нас же путь назад, через заваленную камнями впадину между вершинами, оказался сложнее, чем сюда – хоть уклон был и небольшим, но сейчас он обернулся подъёмом. Да и времени сейчас было в обрез. И всё-таки, стараясь не сбить дыхание, я спросил:
– Как он здесь узнает-то?
– Во-о-он сосна… Видишь? – Леха указал на крону дерева, едва выглядывающую из-за холма, – Там у них телефон. Вертушка полевая. Надо бы и сюда его, да всё руки не доходят – то одно, то другое, то кабеля нет…
Судя по тому, что от высоченной по логике сосны торчала одна верхушка, можно было сделать вывод, что от холма она довольно-таки далеко.
– А рации нет, что ли?
– Есть. Сто двадцать девятая.
– Так чё ж…
– А ты побегай с ней! Тут-то…
У плоского камня, где нас разыскивала Надежда, уже поджидал Айсарг и переводил дух Борис:
– Тащ-к-дир! На кордон прибыл дежурный по караулам. С десанту… – Борис замялся.
– …рой, – закончил за него Алексей.
– Так точно, с десантурой. Чё-то стали местных задирать… Или наоборот. Те их… Дошло до драки…
– Наши при делах?
– Ни-ни.
– Десант кого задел?
– Никак нет. Огонь отсекающий.
– Что ж они, на плечах доблестного десанта чуть не к кордону прорывались?
– Никак нет. В глубине пляжа стрельба. От кордона метров сто пийсят-двести будет.
– А какого ж… Чё они там позабывали?!!
– Не могу знать… – Борька прибавил ещё «тащ-к-дир». И мгновенно расстроился.
Алексей же, напротив, заметно успокоился. Чуть подумав, он продолжил расспросы:
– А мен… – пришла очередь замяться Алексею, – Милиция что?
– Четыре патрульные машины по границе дюн. Пока не вмешивались.
– Когда прибыл-то? Этот… дежурный по караулам?
– Двадцать шесть минут всего.
– Почему не доложили?
– Замполит доклад принял.
– Почему МНЕ не доложили?!!
– Виноват… Не хотел тревожить. Да ведь ничего ж особ…
– Дал бы я тебе… – но Алексей сказал это скорее задумчиво, чем в сердцах. И что-то решив, не торопясь, продолжил, – Вот что, Борис…
– Заставу – «в ружьё»?..
– Отставить… Бодрствующие смены – на товсь. Тревожной группе – «в ружьё». По прибытии – доклад. МНЕ доклад. Выполнять!
– Есть! – и Борька со всех ног кинулся в кусты, как ныряют с мостков в речку деревенские пацаны.
– Пошли, Серёг. Праздники, кажись, кончились. Начались будни.
Айсарг взял с места и широким галопом понёсся вниз.
– Может, и мы пробежимся? – предложил я.
– С холма не очень-то пробежишься – внизу костей не соберёшь. К озеру спустимся, там и пробежимся, – и Лёшка боком, широкими приставными шагами пошёл вниз.
Мы бежали вдоль берега озера, а позади то и дело вспыхивали молнии и сюда, в низину, докатывался гром. Издалека послышался командный голос Натальи, кого-то там подгонявшей:
– Ребят, ну зажигайте уже! Щас ливанёт – всё ж коту под хвост!..
В свете молний различилась огромная куча дров где-то в полтора человеческих роста с водружённой на самом верху разбитой бочкой, а у подножия сооружения возились на карачках два бойца. Наталья – руки в боки, локотки вперёд – руководила. Позади, у баклаги хлопотала Галина. Увидев нас, она выпрямилась и застыла, а Наталья бросилась со всех ног навстречу, по-бабьи разбрасывая ноги и сжимая одной рукой ворот сарафана на груди. Схватив Лёшку за рукав как бы для того только, чтоб остановиться, и еле переводя дыхание, она спросила:
– Что там, Лёш?.. – и ищуще стала заглядывать ему в глаза.
– Нормально всё, Натуль. Юра где?
– На южный кордон уехал… Кирилл за ним заезжал.
– Командыр! – в окне бани торчал Филиппыч, протягивая трубку полевого телефона, – З кордону!..
Лёшка быстрым шагом подошёл к окну и, нажав тангенту, бросил в трубку «кто?». Филиппыч, не отходя от окна, навис над Алексеем, готовый выполнить любое его указание. За ним маячила Надежда. Алексей продолжал время от времени коротко бросать в трубку «где?», «когда?», «сколько?», «зачем?», «почему?», «как?», подолгу слушая ответы. Айсарг не отходил от него ни на шаг. Наташа, зябко обхватив руками плечи, задумчиво пошла в дом. За ней, деловито вытирая руки о передник, торопливо пошла и Галка. От костра с баклагой остались уже одни ярко светящиеся угли. И над всем этим стоял густой, вкуснейший до одури запах наваристой ухи! А я и вышедший перекурить Олег с неловкостью ощущали свою полную ненужность.
Грамотно сложенный кострище занялся сразу и длинные языки пламени с трёх сторон уже полизывали бока невесть как установленной сверху бочки. Лёшкино общение с кордоном приобрело двухсторонний характер – он уже давал пространные директивы, да и спрашивал тоже куда более пространно, уточняя всякие детали. Стали слышится «хорошо», «молодца» и «добро». Не отнимая от уха трубки, он левой рукой часто-часто замахал к себе ладонью, и Филиппыч с готовностью вставил ему в рот «беломорину» с уже замятым мундштуком и, перегнувшись из окна, дал прикурить.
– Да иди ты?!! От-сссу-у-у…ка! Да не можем мы его задержать!.. Пусть торчит под предлогом, что, мол, не весь личный состав ещё подтянулся – ему ж не видно ни черта! От тебя-то… И свидетелей побольше, свидетелей. Не-не-не-не!.. Тебя вполне достаточно будет. Независимых! Ментов. Вяжут? Хорошо, пусть вяжут. Отсекли? Успокоились? Хорошо-о-о… Нет, жёстко. У нас – жёстко. Их – в последнюю очередь. Прибыл?!! От-лич-но!!! С запретки его пока не выпускай и сведи их, сведи! Пусть пообщаются! Во… молодца… А здо́рово? Нет? Ну, а запах-то, запах? Прекрасно!!! Вот пусть и принюхивается… А сам – доклад. Тут же!.. Да, и в комендатуру, и в гарнизон… Не, туда сам доложу. Распишу… Во-во, под хохлому. Как втянутся, сразу выпускай – пусть едут. И носа никому не казать – нету нас тут и не было! Да-да, бойцам… Ну, на шлагбауме-то – понятное дело!.. Да, и на выезде уже пусть секреты помаячат. Между прочим так… Добро! С латышами пусть менты разбираются. Как до дела дойдёт – они такого понапишут!.. Чё было и чё не было!!! Десантуру-то не помяли? Нет? Это ерунда. Пусть сами… как хотят, так и подают. Как десантуру отправишь, шлагбаум – в гору! Пусть катятся! Да не досматривай ты никого!!! Рожу разбитую увидишь, задерживай – и ментам!.. Остальных – пинком под зад… Да? А тяжёлые есть? Есть? Да?!! Наше дело – сторона… Ай, молодца! А? Чего? Не… Это – как народ схлынет. Нет, и всё! Пусть хоть раз в году поработают! Начнут настаивать – патруль подготовь. Мол, штатное время подошло. И, прежде, чем отвалят, с ними пусть всю зону и пройдут… С ментами, с ментами. Пляж, да-да, пляж… Ничего не надо, нет! Пусть обозначатся только… Молчком. А менты на что? – напряжение на лице Филиппыча заметно спадало. Да и девчонки, украдкой выглядывая из дома, смотрели уже не с тревогой, а заинтригованно, что ли?.. С интересом.
Ознакомительная версия.
