Из третьего звена уцелел один Бегельдинов. «Мессершмитт», с которым он вел бой, атаковал его несколько раз, но безрезультатно. Обладая преимуществом в скорости, «мессер» то и дело появлялся у него по курсу. И поплатился за свою наглость: от меткой очереди задымил, свалился на крыло и пошел вниз. Вражеский летчик оказался довольно опытным: он сумел выровнять падающий самолет и посадить его в сугроб.
Пленного доставили сначала в штаб дивизии к полковнику Н. П. Каманину, затем отправили в штаб армии. Оказалось, что это была «птица» довольно высокого класса: гитлеровский майор разбойничал в небе Франции, Бельгии, Югославии, бесчинствовал над Балканами и ни за что не хотел верить, что его сбил сержант, имеющий всего восемь боевых вылетов.
Вскоре в полк был доставлен после вынужденной посадки летчик Н. Шишкин, а через два дня на самолете У-2 адъютант эскадрильи И. Бибик привез тяжелораненого командира звена Педько. Но спасти его уже не удалось…
Летчикам трудно было понять с воздуха всю сложность обстановки на земле, но они видели, что наземные части натолкнулись на очень сильное сопротивление гитлеровцев. Невзирая на погодные условия, ожесточенный зенитный огонь и заслоны истребителей противника, штурмовики старались помочь тем, кто взламывал оборону врага.
Пролетая над линией фронта, авиаторы видели героическое упорство наших войск. Отлично экипированные авиадесантники-сибиряки были брошены на прорыв. Дорогой ценой давался пехоте каждый метр продвижения вперед. Но атаки следовали одна за другой…
Корпус Рязанова тоже нес большие потери. Рядом с аэродромом все больше вырастало могильных холмиков.
Пройдут годы. И неподалеку от села Залучье Старорусского района при проведении мелиоративных работ экскаваторщики обнаружат в болоте самолет. По сохранившимся в кожаном портмоне документам — комсомольскому билету (№ 14938613) — будет установлено имя летчика — Анатолий Андреевич Шевченко-Швед, 1922 года рождения. В комсомол он был принят в ноябре 1942 года в политотделе 266-й штурмовой авиадивизии. Среди найденных документов окажется и справка, выданная Андрею Максимовичу Шевченко-Шведу, видимо, отцу летчика, удостоверявшая, что он — уроженец села Саливонки (ныне Васильковского района) Киевской области.
По второму членскому билету (№ 11380275) будет установлено имя воздушного стрелка — Зубарев Павел Ефимович, комсомолец с 1939 года.
О сложности боевой обстановки, напряжении воздушных боев свидетельствует боевое донесение тех дней в штаб корпуса.
«Оперсводка № 20, штаб 673 шап, аэродром Баталы 7.03.43 г.
В течение дня полк находился в готовности № 2 и произвел 34 самолето-вылета с общим налетом 43 часа 20 минут… В результате уничтожено 55 автомашин; 5 орудий, 63 артиллерийские точки, 9 танков, около 400 солдат и офицеров противника…
Не вернулись с боевого задания: командир полка майор Козлов, воздушный стрелок младший сержант Хамзин, лейтенант Пономарев, сержант Гришин, воздушный стрелок сержант Грахов, сержант Оськин, воздушный стрелок сержант Кривоплясов, сержант Сунгатулин, сержант Подсевалов, воздушный стрелок младший сержант Голубев».
Похоронили майора П. Козлова на небольшом кладбище возле деревни Баталы. Памятником ему стал деформированный при падении винт его штурмовика. Командиром 673-го полка был назначен майор А. Матиков.
Наступившая распутица затрудняла передвижение войск, подвоз боеприпасов, задерживала самолеты на аэродромах. Но боевая работа, несмотря на такие условия, продолжалась.
Вскоре в 292-й авиадивизии сменился командный состав: вместо полковника Каманина, возглавившего 8-й смешанный авиакорпус, прибыл полковник Ф. А. Агальцов.
Филипп Александрович Агальцов надел солдатскую шинель еще в годы гражданской войны. Окончив курсы пулеметчиков, защищал Петроград, воевал с белополяками, косил контрреволюционные банды на полях Украины. Уже тогда это был политически зрелый боец. После гражданской он поступает в военно-политическую академию.
В эти годы страна интенсивно создавала свой воздушный флот. Отчизна нуждалась в авиационных кадрах, и Агальцов сделал свой первый шаг на пути в небо: он выбрал курсы летчиков.
Незаметно пролетели два года. Окончена учеба. Агальцова назначают комиссаром тяжелой бомбардировочной эскадрильи, затем заместителем начальника политотдела авиабригады. Именно на этом посту совершенствовался опыт его политической работы, шлифовался характер комиссара, который стремился познать все трудности летной службы. А для этого необходимо было овладеть летным делом, изучить его особенности. И вот снова учеба — Филипп Александрович добивается направления в Качинскую авиашколу и становится первоклассным летчиком.
События в Испании… Полковой комиссар Агальцов добровольцем едет в сражающуюся республику. Восемнадцать месяцев, проведенных «комиссаром Мартином» в этой стране, по насыщенности событиями были равны годам. За это время пришло то, что можно назвать сплавом опыта, авторитета и доверия.
За участие в борьбе с фашизмом в Испании Ф. А. Агальцов был награжден высокими наградами Родины. Вскоре он стал членом Военного совета ВВС РККА. Но ни на минуту не забывал о том, что он летчик. Приближалось грозовое время, и Агальцов не терял формы — стал тренироваться в полетах на скоростном бомбардировщике. В это время решался вопрос о расстановке военных кадров, и Агальцов решил пойти на самостоятельную должность — командира авиаполка.
В середине марта корпус получил приказ Ставки ВГК перебазироваться на Воронежский фронт. Василий Георгиевич собрал весь командный состав и строго предупредил о скрытности перемещения соединения.
Погода для перелета сложилась благоприятная. Полк за полком летели над еще заснеженной землей. Высматривая с высоты недавно освобожденный Ржев, летчики увидели за изгибами скованной льдом Волги большое черно-серое пятно. Это и был Ржев. Именно был. От него остались лишь руины — коробки домов и полуразрушенные стены обозначали контуры улиц…
После промежуточных посадок в Москве и Моршанске части корпуса повернули к югу. Конечный пункт — поселок Уразово. Здесь должен был расположиться штаб корпуса, отсюда к полевым аэродромам добраться уже не сложно.
Теперь корпусу предстояло готовиться к боевым действиям в составе 2-й воздушной армии, которой командовал генерал-лейтенант авиации С. А. Красовский.
Ни для кого не было секретом, что после зимнего наступления Красная Армия прочно овладела стратегической инициативой. Упал дух немецких войск. Наши дивизии продолжали теснить противника на юго-западном крыле огромного фронта. После Сталинграда в феврале сорок третьего были освобождены Белгород и Харьков. Однако в марте оба города снова оказались в руках фашистов. Лихорадочный контрудар в самое неподходящее время выдал попытки врага восстановить боевой дух немецкой армии, перехватить инициативу. Но для решающей схватки надо было накопить силы.
