Одновременно указываю на недостаточно интенсивное обучение личного состава ведению боя, а также медлительное формирование подразделений. Требую закончить формирование дивизии в кратчайший срок. Об исполнении доложить не позднее 10 декабря с.г.
Командующий армией генерал-лейтенант Белозеров.
Глава вторая. Назначение
Никто не слышал, когда ушел Батюк. Только, наверное, кому-то стало просторнее на нарах, и Стрекалов почувствовал, как в спину ему уперлись чьи-то колени.
Пожалуй, нигде не видишь таких снов, как в армии. В ту ночь Сашке снился родной город. Стрекалов шел по его улицам от вокзала к кирпичному заводу, и его новые со скрипом сапоги звонко стучали по деревянному тротуару.
Городок Сашкин крохотный. Наяву он и то проходил его насквозь за пятнадцать минут, во сне это произошло молниеносно. Вот и окраина городка, и маленький домик с зеленым палисадником и скрипучей калиткой. Буйно разросшиеся кусты сирени совсем заслонили окна, поэтому, наверное, Сашку никто не увидел; даже в солнечные дни в комнатах царит полумрак. Не останавливаясь, Стрекалов толкнул калитку. Из-за сарая, волоча по земле цепь, мчится Буран. Почему-то он не такой старый, каким был, когда провожал Сашку в армию.
В сенях Сашке послышались чьи-то шаги, он бросился к двери и распахнул ее. Вместо тетки навстречу ему вышел Андрей с ягдташем и отцовским ружьем за плечами. Он в кожаной куртке, черных суконных штанах и высоких сапогах.
- Где тебя носит? - сердито говорит он. - Ждал, ждал... Хотел один идти. Ладно, бери топор.
- Андрей, - говорит Сашка, - я ненадолго. На минутку только. С эшелона убежал. Еще и тетку не видел. Ну как вы тут без меня? Как тетка Аграфена? А Валя? - Он оглядывается и видит Рогозину. Она сидит в траве под вишнями в своем голубеньком платье, из которого давно выросла, и чистит ягоды, срывая их прямо с дерева. Руки ее до самых локтей испачканы красным соком. Смутное подозрение охватило Сашку: что-то уж слишком ярок этот сок...
- Андрей, - говорит Сашка, - иди посмотри, что там.
- Зачем?
- По-моему, у нее на руках кровь.
Андрей идет напрямик через двор по утренней, седой от росы траве, и темно-зеленый мокрый след тянется за ним до самой, скамейки...
- Стрекалов, к командиру полка!
Часовому пришлось раза три прокричать это во всю силу легких, прежде чем Сашка открыл глаза.
- В штаб тебя, - пояснил часовой и отправился обратно на пост. Одеваясь, Сашка все еще досматривал сон, вернее, его постепенно ускользающие фрагменты.
Вот Андрей подошел к Вале, взял ее за руку, нагнулся... Кажется, он хотел ее поцеловать. "Ну так что из того, - думал Сашка, когда сон исчез окончательно, - они муж и жена. Правильно, теперь муж и жена. Но тогда, на гражданке, этого еще не было. Они были просто знакомы. Жили на одной улице, и Валя свободно могла полюбить Сашку, а не Андрея. Впрочем, не просто были знакомы. Скорей всего, уже тогда между ними было что-то ускользнувшее от его внимания. Да, наверное, было..."
Сашка вздохнул и тщательно расправил складки шинели - он приближался к штабу полка.
Возле входа спиной к Сашке стоял часовой в тулупе и слегка пристукивал новыми валенками.
"Ишь, вырядился: тулуп, валенки! К такому бегемоту любой подойдет неслышно..." - подумал Стрекалов.
Часовой слегка повернулся, и Сашка увидел черные пышные усы под красным мясистым носом, руки, похожие на крючья. Этот, пожалуй, сам кого хочешь сграбастает...
- Стой! Тебе чего!
- Меня в штаб вызывали, - смиренно начал Сашка, машинально прикидывая, как все-таки можно одолеть такого верзилу. Не его, конечно, а такого, как он, фрица...
- Зенитчик?
Из блиндажа вышел невысокого роста лейтенант с противогазом через плечо, заспанный и хмурый.
- Разрешите доложить? - крикнул Стрекалов.
- Вызывали?
- Так точно. Только, кто вызывал, не могу знать. Доложите, что из отдельного зенитного артдивизиона сержант Стрекалов прибыл.
Лейтенант зевнул.
- Как доложить, я и без тебя знаю.
Он нырнул в узкий земляной коридорчик, обитый с боков тесом и прикрытый сверху накатом из неошкуренных бревен.
"В блиндаже, наверное, тепло, - с завистью подумал он и возмутился: С какой стати торчать тут, на морозе, в сапогах третьего срока на одну портянку, если можно подождать лейтенанта в тепле?"
- Куда? - спросил часовой и преградил Сашке дорогу, но, поглядев на его сапоги и шинель, сжалился. - Иди в комендантский взвод. Наши-то на постах, так там место найдешь. Если что, я крикну.
Сашка бегом - ноги совсем застыли на морозе - кинулся в соседнюю землянку. В низком, но довольно просторном помещении с земляным полом и деревянными нарами было жарко. За тонкой перегородкой находилась гауптвахта, оставшаяся еще от тех времен, когда место это было глубоким тылом, - тесный закуток с одним широким топчаном и крохотным, похожим на амбразуру, оконцем.
Не зная, долго ли придется ждать, Стрекалов прошел в дальний угол и снял шинель. И увидел за перегородкой старшину Батюка.
- Вот те раз! Вас-то за что, Гаврило Олексич? Батюк сморщился как от зубной боли.
- Та вез за то... У тебе тютюну нема? - Закурив, он успокоился, лег на нары, протянув до самой двери длинные ноги. - Прыказано тремать, поке не розберутся...
- Да с чем разберутся-то? Старшина тяжело вздохнул.
- Видкиля у мене таке знанье Святого Писания... Замполит як почул про той... "символ", позэленив увэсь... Ну як вин.
- Кто, замполит?
- Та ни! Крест. Вже сшибли его хрицы?
- Стоит.
- Брешешь!
- Сами взгляните. Попроситесь до ветру у часового и увидите.
Батюк подумал, надел сапоги, заглянул в щель перегородки.
- Слухай, хлопец, мени треба до ветру. Вернулся он еще более мрачный, лег на свое место, молчал.
- За шисть рокив службы ще на "губе" нэ був... Перший раз.
- Какие ваши годы! - сказал Сашка, снимая гимнастерку и доставая из шапки иголку с ниткой.
- Казалы, у колгосп напышуть...
- Не напишут. Колхоз ваш еще под немцем, его сначала освободить надо. А вот здесь не проглядят...
Старшина беспокойно заворочался на нарах, поморгал светлыми ресницами.
- А всэ - той, Студент! Колы б я не вякнул зараз замполиту про той "символ"... Теперь, мабудь, усих перемацають, як курей...
Стукнула дверь, и знакомый уже Стрекалову лейтенант, отыскав его глазами, сказал:
- Давай живей, чего расселся?
Однако сам еще немного задержал сержанта, придирчиво осматривая его со всех сторон, и, только убедившись, что у того все в порядке, повел в штаб.
В просторном блиндаже, разделенном на две половинки плащ-палаткой, горели лампочки от аккумуляторов, вдоль стен первой половины сидели радисты с наушниками и телефонисты со своими коробками. Во второй половине, куда немедленно провели Стрекалова, стоял большой стол и несколько длинных скамеек, на которых сидели офицеры.
