Сидят: вторая слева Ира Ткач, мама, папа. Стоят во втором ряду третья слева Ида Леви, рядом с ней Ира Рахлина. Крайний справа — Котя Пугач, рядом с ним — Клава Брацлавская
Мама очень любила путешествовать. Так, в 1974 году она поехала на экскурсию в Крым. А ещё раньше, в 1966 году вместе с Гариком совершила очень увлекательную поездку по нескольким городам. Они побывали в Минске, Москве, Харькове и Ленинграде. Причем, когда они приехали в Ленинград, то сразу пошли на экскурсию в Эрмитаж, и были настолько потрясены увиденным, что продолжали посещать этот музей в течение целых 10-ти дней!
Мама (крайняя справа) перед Ханским дворцом в Бахчисарае, в Крыму, в 1974 году
Памятник Петру I («Медный всадник»)
Александровская Колонна на Дворцовой площади
Тем временем Гарик тоже женился на молоденькой портнихе из Черновиц — Полине, с которой его познакомила мамина двоюродная сестра Циля (дочка бабушкиной сестры Эти). Это произошло весной 1974 г., когда Гарик с мамой приехали в Черновцы. Они остановились у маминой тёти — Эти Рабинович. После знакомства с Полиной и недолгой переписки, уже в августе того же года сыграли свадьбу.
В гостях у тёти Эти. На заднем плане внук Эти — Сёмочка
На свадьбе Гарика и Полины (август 1974 года)
После свадьбы мама решила познакомить свою новую невестку со всеми родственниками и повезла её в путешествие по стране. Сначала они поехали в Минск, где жила мамина двоюродная сестра, дочка сестры маминого отца Гриши, Бети — Мила Кригель с мужем Сашей и дочкой Галей. Затем посетили семьи двух маминых двоюродных братьев, сыновей брата отца Гриши, Фройки, — Мили и Яши, которые жили в Харькове. И под занавес поехали в Москву, где жил родной брат маминого отца Гриши, Нюня с женой Ниной, дочкой Эллой и её семьей.
Мама со своим дядей Нюней в Москве
Слева направо: Мамин племянник Яша Шварцбурд, мама, Нюня, Нина, их зять Рем
После переезда в Одессу Полина устроилась на работу в ателье мод. До замужества она работала закройщицей женского платья в ателье мод в Черновцах.
Вскоре у молодой пары появилось двое детей: Марианна и Саша. Все жили дружной семьёй в доме на Пушкинской. Дети Гарика росли под неусыпным оком бабушки Милы.
Слева направо: Рита, Марианна, бабушка Мила, Саша, Юля, подруга Светы и Света
Вспоминается рассказ Виктории Кошарской (дочери маминой одноклассницы Лены Файнгерш). Её 10-летний сын Лёня долго болел ангиной в тяжёлой форме. Мальчик задыхался, ларинголог назначила срочную операцию миндалин. После осмотра мальчика мама рекомендовала не торопиться с операцией, а прежде сделать анализ (мазок) на флору, удивившись, что его не сделали ранее. Анализ показал наличие в гортани стафилококка золотистого, устойчивого к антибиотикам и сульфамидным препаратам, т. е. предыдущее лечение оказалось не эффективным.
Вместо операции мама рекомендовала криотонзиотомию, т. е. охлаждение миндалин жидким азотом. В результате лечения миндалины были сохранены, и мальчик быстро выздоровел. Это происходило в 1990 году. До времени рассказа Виктории (2008 г.) заболевания горла у её сына не отмечалось.
Вика Кошарская
Сын Вики — Лёня
Вспоминаю печально известную дату 26 апреля 1986 года. Взрыв на Чернобыльской АЭС. Через 2 дня после события нас, работников Киевского станкозавода, пригласили на собрание, где проинформировали о взрыве, сказав, что всё под контролем и не нужно паниковать. Майские демонстрации и соревнования состоятся в намеченные сроки. Словом, будто ничего серьёзного не происходит.
Ядерное облако над АЭС
После взрыва
Мы с Ритой и детьми давно готовились к майскому походу в Крым на 10 дней. У меня были оформлены отгулы за счёт многократной сдачи крови, работы в колхозе по выходным и дежурств в ДНД (добровольной народной дружине).
29-го апреля наша группа из десяти путешественников выехала в Крым. Во время похода по горам и лесу мы не встречали людей. После выхода в населённую местность мы обратили внимание на то, что встречные буквально шарахаются от нас, узнав, что мы киевляне. Оказалось, что люди боятся радиации, которой, по их словам, мы «заразились» во время взрыва. Я не поверил своим глазам, когда выйдя к Симферопольскому вокзалу, нос к носу встретился со своим другом, Феликсом Перловским. Выяснилось, что мама, зная дату нашего возвращения, попросила Феликса отправиться в Симферополь, чтобы привезти нашу группу в Одессу. К нашей маме, сопровождаемые Феликсом, уехали Рита, Юленька, Светик и Саша Максименко, сын наших знакомых. Остальные участники похода вернулись в Киев.
Оставшись один в Киевской квартире, я продолжал работать, а по выходным нередко ехал на велосипеде в лес, проезжая Пущу Водицу, где находились в госпитале ликвидаторы аварии. Среди них — мои знакомые. Они рассказали, что начальник госпиталя, Романенко, бывший министр здравоохранения Украины, запрещал вписывать в больничные документы количество полученной в Чернобыле радиации. Пострадавшие от радиации пациенты госпиталя объявили голодовку, пытаясь добиться справедливости.
У меня имелся самодельный прибор для измерения уровня радиации. Я пытался найти в лесу под Киевом незаражённые радиацией места для продолжения возможных будущих походов с детьми, одноклассниками моих дочек, с которыми мы путешествовали на протяжении многих лет до Чернобыльской катастрофы.
Лес под Киевом
Мои лесные велосипедные прогулки не прошли бесследно. В конце лета 1986 года меня положили в инфекционное отделение Киевской 25-й больницы с диагнозом «тиф». Врач по секрету шепнул, что он думает, что у меня лучевая болезнь, но им, врачам, запрещено ставить такой диагноз. Поэтому мне и другим больным, лежащим в одной палате, ставили диагноз «тиф», но лечили от радиации. После выписки из больницы я чувствовал себя плохо, консультировался с мамой по телефону и, следуя её советам, постепенно пришёл в себя.
