Сергей Ермолинский - О времени, о Булгакове и о себе

Поэтому я так хорошо помню первую картину, в которой происходило следующее — после упомянутой сценки появляется Алексашка и передает Грибоедову по поручению Ермолова, что приехал фельдъегерь Уклонский арестовывать его, пока он сидит у Ермолова, но скоро придет сюда и надо уничтожить все бумаги, которые могут скомпрометировать. Грибоедов тут же собирает весь свой архив и уносит его.

А основной архив остался в Армавире, но это уже не по пьесе, а по истории, и когда Уклонский повез Грибоедова в Петербург, в Главный штаб, на перекладных заехали в Армавир и взяли сундук с главными компрометирующими письмами. С этими письмами Грибоедова через Москву провезли, через Питер, а потом в Главном штабе фельдъегерь сдает его вместе с сундуком, и тот, ничтоже сумняшеся, говорит: «Ну, а это я возьму с собой»! И берет с собой в камеру этот сундук, нахально. А утром к нему приходит навестить его Фаддей Булгарин и забирает этот сундук и дома сжигает его содержимое. Фаддей Булгарин — доносчик, стукач, сволочь. Это темное пятно в биографии Грибоедова. А может, белое пятно. Непонятно было, в чем тут дело. «Фаддею „Горе“ мое завещаю…» И вот Ермолинский проливает некоторый свет на эту историю. Во всяком случае, дает свою версию. У него была ночная сцена в доме Булгарина, после того как его выпустили из тюрьмы с очистительным аттестатом. Грибоедов спит, входит Леночка Булгарина, жена Фаддея, он просыпается, рассказывает о том, какой сон ему приснился — ему снилось все связанное с допросом, с тюрьмой, а она начинает ластиться к нему, напрашивается на любовь. Сцена заканчивается тем, что Грибоедов дает ей очень деликатный отпор: «Не будем чрезмерно увлекаться дружбою, я по себе знаю уж как опасна», — говорит ей Грибоедов. Леночка была одной из самых красивых женщин Петербурга, и она была влюблена в Грибоедова, хотя, кто в Грибоедова не был в то время влюблен. Роман, конечно же, был, а Фаддей был подкаблучником и потому все, что он делал для Грибоедова, это все было через Лену. Ермолинский на это намекает, но не развивает это в действии, но такой эпизодик был, и он объяснял пытливому зрителю, откуда все происходит. Правда, в опубликованном варианте сцена эта изменена, роль Лены вообще выпала, уж не знаю, по каким соображениям.

Возвращаясь к «Грибоедову», не могу не остановиться на некоторых знаменательных совпадениях. 14 декабря — день рождения Сергея Александровича Ермолинского. 15 декабря — день рождения Александра Сергеевича Грибоедова. 15 декабря 1951 года мы и выпустили наш спектакль. В эти же дни вышла книга Нечкиной «Грибоедов и декабристы».

Работа над пьесой «Грибоедов» многому меня научила и в чисто профессиональном отношении, и в этическом взбудоражила меня, заставила серьезнее думать об искусстве актера. Спектакль был одним из самых значительных событий в моей жизни.

Я одного не могу понять, почему пьесу больше не ставили. Очень ведь хорошая пьеса и такой успех имела.

Восточная пословица говорит: «Великое несчастье, когда нет истинного друга». Среди многочисленных неудач Булгакова (чтобы перечислить их на странице, не хватило бы места) в одном отношении ему решительно повезло. Он встретился и на всю жизнь сошелся с С. Ермолинским — истинным литератором, строгим ценителем искусства, много работавшим в прозе, драматургии, кинематографии.

Дружба бывает разная: кто из нас не помнит пушкинское «Воспоминание»:

Десятки исследователей пытаются разобраться в сложных взаимоотношениях поэта с Н. Раевским, с Жуковским и даже с Гоголем, которому Пушкин подарил сюжет «Мертвых душ», не потребовав за это золотой портсигар.

Но нечего будет делать историкам литературы, если кому-нибудь из них придет в голову заняться историей отношений между М. Булгаковым и С. Ермолинским. Это сделано и сделано с блеском. Никому из них никогда не удастся лучше рассказать, какую роль сыграла эта дружба в жизни одного из самых талантливых писателей современности.

Говорят, что истинная любовь слепа. Но С. Ермолинский любил своего друга отнюдь не слепо. Он внимательно всматривался в каждое движение его души и, уж конечно, в каждую написанную им строчку. Ему удалось то, что едва ли могло удасться тем, кто пытался познать личность Булгакова по его произведениям. Можно смело сказать, что трагически-счастливая жизнь Михаила Афанасьевича вошла в его душу и, может быть, незаметно для него самого сделала его бесконечно богаче. Ведь заразительны не только зло, ненависть, честолюбие, жестокость. Заразительны и честь, и мужество, и желание добра, и гордость. Вот на чем были незримо построены эти отношения — на обмене мыслями и чувствами, на советах в трагических обстоятельствах, на тонкости в стремлении оставить неразгаданное — неразгаданным, на глубоком (насколько это возможно) понимании друг друга.

Статья С. Ермолинского не историко-литературное произведение, хоть и не сомневаюсь, в дальнейшей «булгаковиане» исследователи волей-неволей должны будут ссылаться на этот «исповедальный отчет».

М. Булгаков всю жизнь испытывал страстное стремление раскрыть перед читателем правду, — этот свет правды озаряет то, что о нем написал С. Ермолинский.

Можно было бы еще много сказать об этой работе, которая поднимает автора на высоту выразительной прозы. Но еще одно соображение высказать решительно необходимо: мы много говорим о том, что надо найти новый, единственно верный синоним для понятий истины, мужества, чести — синоним, который тронул бы молодое сердце. Так вот, не надо никаких синонимов: надо воочию, вживе показывать жизнь таких людей, как Булгаков, — людей, посвятивших себя рыцарской верности, не боязни трудностей и умению восхищаться, радоваться жизни, несмотря ни на что. Именно таким и показал нам С. Ермолинский великого писателя — с его любовью к людям, с его беспредельным трудолюбием, с его трогательной благодарностью за «дар жизни», который (к счастью для нас) вдохнула в него природа.

В том, что Сергей Александрович Ермолинский будет писателем, он не сомневался с восьмилетнего возраста. Именно тогда он написал письмо Льву Николаевичу Толстому, в котором спрашивал, что нужно для того, чтобы стать писателем. Все вокруг сомневались, что придет ответ. Все, кроме Сережи. И Лев Николаевич ответил ему. Этот ответ теперь может прочесть каждый в собрании сочинений классика.