Английский ученый и философ Дж.Д. Бернал в монографии «Наука в истории общества» (1956) отметил, что после дарвиновской работы «…от книги „Бытия“, как точного описания истории, осталось весьма немного». Это обстоятельство, по-видимому, удручало некоторых – или даже многих – ученых, потому что заставляло решительно отбросить привычные с детства религиозные догмы о сотворении мира и человека.
Но был еще один важный общественный аспект теории естественного отбора и борьбы за существование (на него указал и Дж.Д. Бернал): появилось естественное «оправдание» капиталистической жестокой конкуренции, закабаления «неприспособленных» и выживания наиболее активных, ловких, предприимчивых… вне всяких моральных норм, ибо таков «закон природы»!
Социодарвинизм оказался созвучным капитализму с его «рыночной экономикой» (в чем Дарвин, конечно, был неповинен). И для революционных кругов идея суровой и беспощадной борьбы за выживание и господство была близка, понятна, приемлема. Недаром дарвинизм сразу же признали марксисты; он был чрезвычайно популярен в СССР. Даже странно, что такое революционное воздействие на общественное мнение и политическую жизнь оказал человек спокойный, рассудительный, гуманный и религиозный.
…Чарлз Роберт Дарвин был сыном врача. После классической школы поступил на медицинский факультет Эдинбургского университета, но бросил учебу; по настоянию отца перешел на богословский факультет в Кембридже. Окончив университет, отправился в кругосветное плавание на корабле «Бигль», длившееся 5 лет; вел разнообразные научные исследования, сделав ряд открытий и проведя ценнейшие наблюдения по зоологии, ботанике, экологии, геологии, антропологии, этнографии. Несколько лет обрабатывал эти богатейшие материалы, публикуя научные труды и дневники.
В его работах содержатся глубокие мысли и обширное собрание фактов. Трудом «Дождевые черви» он обогатил почвоведение и экологию. Не менее интересны: «Насекомоядные растения», «Выражение эмоций у человека и животных», «Происхождение человека и половой отбор», «Путешествие натуралиста вокруг света на корабле „Бигль“».
Ряд ученых и философов не соглашались с дарвинистами. В России убедительно критиковал это учение Н.Я. Данилевский, а П.А. Кропоткин писал о взаимопомощи как более важном факторе эволюции, чем отбор. Да и сам Дарвин не считал свое учение безупречным.
Вот что он писал: "Так как рождается гораздо более особей каждого вида, чем их может выжить, и так как на основании этого постоянно возникает борьба за существование, то из этого вытекает, что всякое существо, которое хотя незначительно изменится в направлении, для него выгодном по отношению к сложным и нередко меняющимся условиям его существования, будет представлять более шансов на сохранение и, таким образом, подвергнется естественному отбору. В силу начала наследственности отобранная разновидность будет стремиться к размножению своей новой измененной формы…
…Многое, касающееся происхождения видов, остается еще необъясненным, если только отдавать себе отчет в глубоком неведении, в котором мы находимся по отношению к взаимной связи живых существ, нас окружающих. Кто объяснит, почему один вид широко распространен и представлен многочисленными особями, а другой мало распространен и редок? И тем не менее эти отношения крайне важны, так как они определяют современное благосостояние и, как я полагаю, будущий успех и дальнейшее изменение каждого обитателя этого мира. Еще менее знаем мы о взаимных отношениях бесчисленных обитателей нашей планеты в течение прошлых геологических эпох ее истории. Хотя многое еще темно и надолго останется темным, но в результате самого тщательного изучения и беспристрастного обсуждения, на какое я только способен, я нимало не сомневаюсь, что воззрение, до недавнего времени разделявшееся большинством натуралистов и бывшее также и моим, а именно, что каждый вид был создан независимо от остальных, что это воззрение неверно. Я вполне убежден, что виды изменчивы и что все виды, принадлежащие к одному роду, непосредственные потомки одного какого-нибудь, большей частью вымершего рода, точно так же как признанные разновидности одного какого-нибудь вида считаются потомками этого вида. И далее я убежден, что естественный отбор был самым важным, хотя и не единственным фактором, которым было осуществлено это изменение".
По линии отца он был причастен к духовной, интеллектуальной прослойке общества: дед – сельский священник, отец – учитель гимназии, преподававший философию, изящные искусства, политическую экономию, логику, русскую словесность (позже стал директором гимназии). По линии матери в его роду были практические деятели – купцы Корнильевы. Они значительную часть своих доходов тратили на просвещение и благотворительность. Мария Дмитриевна, мать Дмитрия Менделеева, была начитана и получила неплохое домашнее образование.
Родился Дмитрий в Тобольске, семнадцатым ребенком в семье. В тот же год отец его ослеп и вышел на пенсию. Пришлось Марии Дмитриевне заботиться не столько о воспитании детей, сколько о том, чтобы прокормить их. Переехали в деревню Аремзянку, в 30 верстах от Тобольска, где был небольшой стекольный завод, принадлежавший ее брату, который жил в Москве и передал ей управление предприятием. Мария Дмитриевна занималась производством и организовала подсобное хозяйство.
«Там, на стеклянном заводе, управляемом моей матушкою, – писал Дмитрий Иванович, – получились мои первые впечатления от природы, от людей и от промышленных дел». В гимназию он поступил рано. Поначалу учился старательно, однако вскоре определились у него предметы нелюбимые. Особенно досаждала латынь, по которой он нередко получал единицы. В начальных классах его не оставляли постоянно на второй год или не исключали за неуспеваемость из уважения к отцу. Затем он заинтересовался физикой, математикой, географией, астрономией, историей. Стал успевающим учеником. В выпускном аттестате у него были только две удовлетворительные оценки: по Закону Божьему и по русской словесности. Первый предмет он не любил из-за необходимости заучивать догмы без размышлений, как зазубривают унылую латынь. А хорошей отметки по русской словесности он не мог получить, потому что плохо знал церковнославянский язык.
И в поздние годы литературное мастерство Менделеева не отличалось изяществом. А ведь в гимназии преподавателем русской словесности был замечательный писатель Петр Павлович Ершов – автор «Конька-Горбунка», умевший раскрыть перед учениками красоту, свежесть и мудрость русского языка. Впрочем, стиль Менделеева хотя и тяжеловесен, однако насыщен мыслями и образами. Просто, он часто в одном предложении старается сказать как можно больше, выразив не только главную мысль, но и ее ответвления, а то и отступления.
