Другой интересный спор, хотя и менее острый, возник с Генри Моргентау. Во время своего визита в нашу штаб-квартиру в начале августа 1944 года он сказал, что курс валюты, который в конечном счете будет установлен в Германии, должен быть таким, чтобы не давать никаких преимуществ этой стране. Я откровенно ответил ему, что слишком занят, чтобы беспокоиться о специфичных проблемах будущей экономики Германии, и что у меня имеется способная группа в штабе, которая занимается этой проблемой. Затем последовал общий разговор о будущем Германии, и я высказался примерно в следующем духе:
"Эти вопросы пусть решает кто-то другой, но мое личное мнение сводится к тому, что вслед за прекращением боевых действий не должно оставаться никаких сомнений относительно того, кто выиграл войну. Германия должна быть оккупирована. Более того, нельзя позволить немецкому народу избежать ответственности за соучастие в развязывании трагедии, в которую был ввергнут весь мир. Видные нацисты вместе с военными промышленниками должны быть преданы суду и наказаны. Принадлежность к гестапо и СС считается доказательством виновности. Генеральный штаб должен быть распущен, все его архивы конфискованы, а работники генерального штаба, подозреваемые в соучастии в развязывании войны или в любых военных преступлениях, — преданы суду. Германия обязана выплатить репарации таким странам, как Бельгия, Голландия, Франция, Люксембург, Норвегия и Россия. Военный потенциал страны должен быть уничтожен. Может быть, это следует сделать путем установления жесткого контроля над промышленностью, использующей тяжелое машиностроительное оборудование, или путем простого запрещения производить самолеты. Немцам следует разрешить жить без помощи извне и тем более без поддержки со стороны США. Поэтому было бы глупо уничтожать естественные ресурсы этой страны".
Я решительно отверг дошедшее до меня предложение о затоплении шахт Рура. Мне это показалось глупым и преступным. Наконец, я сказал, что управление Германией как можно скорее следует передать в руки гражданской администрации.
Эта точка зрения излагалась каждому, кто обращался ко мне по этому вопросу тогда и позднее. Она была в конечном счете изложена президенту и государственному секретарю, когда в июле 1945 года они прибыли в Потсдам.
Глава 16. Преследование противника и борьба за снабжение своих войск
В период сражения за плацдарм противник держал свою 15-ю армию в районе Кале. Он все еще был убежден, что мы намеревались предпринять высадку десанта против этого укрепленного района, и потому упорно отказывался использовать войска 15-й армии для усиления своей группировки в Нормандии. Мы прибегали к любой уловке, чтобы держать его в заблуждении относительно возможных операций в районе Кале; например, генерал Макнейр находился на Европейском ТВД с тем, чтобы мы могли говорить о нем как о командующем армией, хотя его армия была призрачной. Упоминать его имя было официально запрещено цензурой, но мы позаботились о том, чтобы здесь, в Англии, это ни для кого не оставалось тайной- Таким образом, любой агент держав «оси» нашел бы информацию о пребывании здесь генерала Макнейра важной и немедленно передал бы ее своему командованию, которое, как мы надеялись, решило бы, что задачей «армии» Макнейра является наступление через Па-де-Кале.
Наконец у противника начало складываться более четкое представление об общей обстановке — мы быстро поняли это. Вскрытие сил противостоящей группировки составляет одну из постоянных задач всей разведывательной деятельности на поле боя. Из полученных данных мы выяснили, что в конце июля немцы начали перебрасывать через Сену в Нормандию войска 15-й армии. Но противник опоздал. Он также перебросил сюда несколько дивизий из Южной Франции, Бретани, Голландии и даже из самой Германии, но так и не смог остановить наше наступление.
Когда 1 августа начал функционировать штаб 3-й армии, наши сухопутные войска были доведены тем самым до четырех армий. На правом фланге находилась 3-я армия генерала Паттона, рядом с ней действовала американская 1 — я армия под командованием генерала Ходжеса. Эта две армии составляли 12-ю группу армий под командованием генерала Брэдли. На левом фланге боевые действие вела английская 21-я группа армий генерала Монтгомери, в составе которой были английская 2-я армия под командованием генерала Демпси и канадская 1-я армия генерал-лейтенанта Генри Крерара. Английской авиацией, поддерживавшей группу армий Монтгомери, командовал маршал авиации Каннингхэм. Группу армий генерала Брэдли поддерживала американская 9-я воздушная армия под командованием генерал-майора Хойта Ванденберга; ему подчинялись генерал-майор Отто Вейланд, командовавший тактической авиацией, поддерживавшей 3-ю армию Паттона, и генерал Куэсада, командовавший авиацией, поддерживавшей армию Ходжеса.
Приданная этим армиям и группам армий авиация выполняла свои задачи по указанию общевойсковых командиров. Однако все части и соединения тактической авиации были подчинены Ли-Меллори, и, следовательно, вся тактическая авиация, как американская, так и английская, при необходимости могла быть использована для нанесения массированных ударов по вражеским объектам согласно приказу штаба верховного командования союзных экспедиционных сил. Типичным примером тесного взаимодействия между наземными и воздушными силами являлся срыв английской авиацией немецкого наступления на Мортен в секторе действия американских войск генерала Брэдли. Благодаря такой гибкости в командовании тактическая авиация могла также поддерживать тяжелые бомбардировщики, даже когда те шли на бомбардировку объектов в глубине Германии.
К концу августа силы союзников на континенте составляли 20 американских дивизий, 12 английских, три канадские, одна французская и одна польская. У англичан больше не было в наличии никаких дивизий, однако на территории Англии находились дополнительно шесть американских дивизий, в том числе три воздушно-десантные. Боевые силы авиации составляли приблизительно 4035 тяжелых бомбардировщиков, 1720 легких и средних бомбардировщиков, в том числе и торпедоносцев, а также 5 тыс. истребителей. К этому следует добавить авиатранспортное командование, которое имело в американских и английских частях более 2 тыс. самолетов.
При действиях против разбитого и деморализованного противника почти любой риск оправдан и достижение успеха обычно зависит от смелого и дерзкого маневра наступающего. Бои по прорыву сильной вражеской обороны и стремительные наступательные операции, последовавшие в течение трех недель после прорыва, должны были привести нас именно к такой ситуации, в какой мы теперь оказались; мы составили наши планы с таким расчетом, чтобы наилучшим образом использовать первоначальный успех. Однако возникшая проблема снабжения войск, устремившихся вперед, требовала эффективного решения, если мы хотели в полной мере и дальше развить наметившийся крупный успех.
