Когда Тейн в полдень вернулся в зал, где заседал совет директоров, чтобы выступить в защиту своих топ-менеджеров, у него с собой была копия письма Куомо, а также другое письмо – от бывшего генерального директора Merrill Lynch Дэна Талли, адресованное совету директоров и доставленное в то же утро.
Несмотря на поддержку Талли, было не понятно, откажут ли Тейну в выплате бонуса
«Будучи партнером и акционером этой великой компании на протяжении 50 лет, я без колебаний рекомендую выплатить Джону Тейну в виде бонуса по меньшей мере 10 миллионов долларов, – писал Талли. – Он получил в наследство этот беспорядок и сумел сделать работу куда более значительную – разгрести все это и спасти компанию, организовав сделку по продаже компании Bank of America. Я не смею решать за вас, но полагаю, что выплата бонуса будет справедливым и вполне оправданным решением».
Несмотря на поддержку Талли, было непонятно, откажут ли Тейну в выплате бонуса. Тем не менее он увлеченно убеждал членов совета директоров назначить бонусы членам его команды.
Тейн убеждал совет директоров рассмотреть вопрос о выплате многомиллионного бонуса Бобу Макканну, который возглавлял «громадное стадо» Меррилла, потому что это направление деятельности продолжало работать, несмотря на финансовый кризис, и оставалось для компании надежным источником прибыли. Тейн также просил директоров позаботиться о Нельсоне Чаи, финансовом директоре, который оставил хорошую должность в Нью-Йоркской фондовой бирже и последовал за ним в Merrill Lynch без каких-либо гарантий. Что касается Розмари Беркери, главного юрисконсульта компании, Тейн отметил, что было бы несправедливо лишать ее бонуса. В тот же день Morgan Stanley объявил о том, что три его топ-менеджера: Джон Мак, Джеймс Горман и Валид Чаммах – не получат бонусов в этом году. Тейн сказал, что главный юрисконсульт Morgan Stanley получит бонус, поэтому и Беркери тоже должна его получить. И, наконец, Тейн выступил в пользу выплаты бонуса Флемингу, президенту банка, который принимал участие во всех значительных событиях прошедшего года, начиная от привлечения капитала до продажи доли в компании Bloomberg и в конечном счете в переговорах о продаже компании Bank of America. Как и Макканн, Флеминг не получал бонуса за 2007 год, и было бы нечестно, по мнению генерального директора, оставлять его без бонуса второй год подряд.
Когда он закончил свое выступление, члены совета собрались на закрытое заседание, чтобы без Тейна обсудить этот вопрос. Но Тейн не желал им уступать. Он отказал директорам в возможности пригласить адвокатов и консультантов комитета по компенсациям в зал заседаний и не собирался уходить сам. Он хотел, чтобы директора высказались о том, что они сами думают о выплате бонусов, а не получить мнение наемных юристов.
Финнеган просил Тейна отступиться, чтобы совет директоров смог принять самостоятельное решение, но генеральный директор упорно от этого отказывался. Наконец, сам Финнеган поднялся и вышел из зала заседаний, чтобы встретиться с одним из адвокатов совета, который ожидал снаружи. Адвокат объяснил Финнегану, что если совет желает провести закрытое заседание, то в его власти приказать Тейну покинуть зал заседаний. Финнеган вернулся в зал, чтобы передать эти слова, но Тейн отказывался уходить. Примерно через час Финнеган еще раз обратился за консультацией к адвокату совета.
« Финнеган просил Тейна отступиться, чтобы совет директоров смог принять самостоятельное решение, но генеральный директор упорно от этого отказывался »
– Я передал ему все, что вы мне сказали, и он все равно не уходит, – сообщил ему Финнеган.
Затем он вернулся в зал заседаний, но на этот раз с адвокатом.
Наконец, благодаря настойчивости Тейна совет директоров согласился обсуждать запрос относительно выплаты бонусов его топ-менеджерам. Будучи главой комитета по компенсациям, Финнеган должен был выступать последним, так что начинать должен был кто-нибудь другой. Первым выступил Чарльз Россотти, бывший заведующий отделом в Налоговом управлении США, который присоединился к Carlyle Group – фонду, чьи средства предназначались для выкупа долгов. Он обоснованно и убедительно выступил против выплаты бонусов кому бы то ни было, а приведенные им доводы были изложены в логической последовательности. Финнеган был приятно удивлен тем, что кто-то, не входивший комитет по компенсациям, так ясно ухватил суть проблемы и так доходчиво это изложил. Даже Тейн, кипевший от возмущения по поводу допущенной утечки информации, не смог найти аргументов, чтобы опровергнуть доводы Россотти.
Было понятно, что совет директоров компании не собирается никому платить бонусы
Было понятно, что совет директоров компании не собирается никому платить бонусы. Один из членов совета прямо заявил об этом Тейну, сказав, что будет лучше, если остальные четверо топ-менеджеров компании последуют его примеру и откажутся от бонусов. Он объяснил, что если Тейн будет и дальше стремиться выторговать для них бонусы, а совет проголосует против, то в прессе эта история будет выглядеть очень некрасиво.
Тейн стремительно покинул зал заседаний и промчался по коридору к лестнице, начинавшейся в галерее с портретами генеральных директоров. Минуту спустя Краус, который ожидал его все это время в конференц-зале рядом, появился в дверях, спросив: «Джон уже вышел?», и поспешил по коридору, чтобы догнать своего руководителя.
Тейн вернулся в свой офис и попросил секретаря организовать ему встречу с четырьмя ближайшими подчиненными. Тейн, Розмари Беркери, Нельсон Чаи и Питер Краус отправились в конференц-зал, а Грег Флеминг и Боб Макканн разговаривали с ними по телефону.
– Всем здравствуйте, – начал Тейн, сказав Флемингу и Макканну, что он сидит вместе с Беркери и Чаи. – А Питер Краус здесь просто так.
– У вас есть прекрасная возможность, – Тейн говорил эти слова, а в голосе его слышалось отчаяние и сарказм. – Мы весь день совещались с советом директоров, и наш чудесный совет предоставил нам возможность не получать бонусов в этом году.
Флеминг подскочил:
– Джон, вы сказали им, что лично я просил о предоставлении опциона вместо бонуса?
Ответа не последовало.
Макканн высказался в пользу Беркери, спрашивая, почему она должна страдать за убытки, за которые несут ответственность другие подразделения, никак не связанные с отделом, находившимся в подчинении главного юрисконсульта. Но Макканн еще утром понял, что статья, опубликованная в The Wall Street Journal, повредит Тейну и всем остальным.
– Джон, вы же на самом деле не спрашиваете, хотим ли мы получить эти бонусы. Вы говорите, что совет не хочет, чтобы мы получили бонусы. И если мы не согласимся, то нам скажут, что бонусы мы не получим, а потом это появится в прессе.
– Я не хотел так сказать, но так оно и есть, – признал Тейн.
– Хорошо, Джон, я согласен. И кстати, теперь я могу вернуться к работе?
Остальные последовали его примеру. Когда Тейн вернулся после обеда в зал заседаний, то подал лишь один официальный запрос в комитет по компенсациям – тот, что будет внесен в протокол собрания акционеров: о том, что ни он и никто из четырех его непосредственных подчиненных не получают бонусов за 2008 год. Совет единогласно проголосовал за то, чтобы удовлетворить этот запрос.
Олана Петерс, один из членов комитета по компенсациям, выразила свое облегчение по поводу того, что ей не пришлось голосовать против просьбы Тейна. «Слава Богу!» – сказала она.
Флеминг полагал, что генеральный директор без всякой на то необходимости вымазал грязью не только себя, но и своих подчиненных
Если Макканн только осознавал тот ущерб, который публикация в The Wall Street Journal нанесла Тейну, то Флеминг полагал, что генеральный директор без всякой на то необходимости вымазал грязью не только себя, но и своих подчиненных. Он постоянно поддерживал с Финнеганом связь на протяжении последних двух месяцев, особенно с того момента, как стало известно, что Финнеган – один из директоров Merrill, который войдет в совет директоров BofA. Флеминг знал, что комитет по компенсациям будет с величайшей осторожностью относиться к вопросу о выплате денежных бонусов или премии, о которых просил Тейн. Он убеждал Тейна, чтобы тот просил об опционах вместо наличности, но генеральный директор каждый раз его игнорировал. Тейн снова и снова досаждал Финнегану по вопросу о выплате бонусов, пока не вывел его из себя.
Люди, которые не входили в число топ-менеджеров, но работали бок о бок с Тейном весь предшествующий год, заметили у него одну особенность. Будучи инженером по образованию, Тейн привык рассматривать каждую проблему в отдельности, и когда он находил решение проблемы, то уже не отступал от него. Тейн решил, что он и его топ-менеджеры заслуживают денежного вознаграждения за спасение Merrill Lynch и защиту ее акционеров от банкротства, и он упорно отстаивал свою точку зрения, вплоть до того, что не признавал компромиссов, как в случае с просьбой об опционе на акции новой компании.
