Ознакомительная версия.
«Многоуважаемый товарищ Дзержинский!
Убедительно просим Вас обратить внимание на прилагаемое при сем наше заявление. С коммунистическим приветом.
Мы, нижеподписавшиеся, настоящим просим об освобождении до суда тов. Партош Золтан, арестованного 15 сего мая, при чем даем гарантию за неотлучку тов. Партош из Москвы до суда и его немедленной явки по первому требованию судебных и административных властей.
Ирма Богдань, А. Шийк, Вейс Гизелла, Ф. Каррикаш, Э. Штерн, И. Гейгер…»
Под письмом стоит 35 фамилий крупных деятелей коммунистического движения Венгрии и Румынии (думаю, что далеко не все они пережили свирепую сталинскую чистку).
Свобода за подписью Артузова
Деда отпустили через три месяца. Постановление об освобождении утвердил начальник КРО ОГПУ А. Артузов, впоследствии знаменитый советский контрразведчик.
Второе «темное» дело от 25.05.1929, вызывающее, как и первое, недоумение и злость, освещено трогательным письмом Эржебет Партош, написанным в защиту мужа и отправленным в ЦК ВКП(б). Она писала, что, прожив с мужем 19 лет, знает «всю его работу, всю его деятельность, каждую его мысль за этот период» и уверена, что он ни в чем не виновен.
А заявление Франческо Мизиано мне хочется привести полностью, потому что образ Золтана Партоша рисуется в нем очень ярко.
«12. YI.1929
ЗАЯВЛЕНИЕ
Настоящим подтверждаю, что я знаю тов. Партош уже в течение пяти лет как врача, пользующего как мою семью, так и семьи многих других сотрудников Межрабпрома, а кроме того, я знаю его как человека благодаря личному знакомству наших семей. У меня создалось следующее мнение о тов. Партош:
а) тов. Партош – как врач.
Он является очень опытным, способным врачом, который относится к своей работе весьма серьезно и добросовестно, всячески стремится к усовершенствованию своих знаний и отдается своей работе с лихорадочным усердием. Если речь идет о том, чтобы лечить детей в пролетарских семьях, то он проявляет большую бескорыстность и часто отказывается от всякого вознаграждения.
б) тов. Партош – как товарищ.
Тов. Партош является одной из симпатичнейших личностей среди венгерских политэмигрантов. Он всегда готов помочь и оказать гостеприимство всем венгерским товарищам. Характером он лоялен и всегда находит слово, чтобы подбодрить других.
Я далее могу подтвердить, что, несмотря на слабое его здоровье, он находит время, чтобы заниматься литературным трудом, не только в области научной, но и культурно-просветительной…
В общем я могу сказать, что все товарищи, которые вращаются в том кругу, в котором я бываю, и которые знают тов. Партоша, питают к нему большую симпатию и уважение.
Москва. I/YI – 29 г.
Представитель ЦК Межрабпома в СССР
Мизиано».
(Франческо Мизиано – один из создателей Коммунистической партии Италии, координатор деятельности Международного Союза Помощи Рабочим (с 1924 года – представитель его в СССР), возглавлял «Межрабпом-Русь» – первую советскую профессиональную киностудию (позже киностудия имени Горького). При нем были сняты такие известные советские фильмы, как трилогия Всеволода Пудовкина «Мать», «Конец Санкт-Петербурга», «Потомок Чингис-Хана», «Аэлита» Якова Протазанова, «Путевка в жизнь» Николая Экка. Франческо Мизиано называли «Красным продюсером» и «Человеком с Броненосцем Потемкиным в чемодане» – он ездил по странам Европы, знакомя западного зрителя с советскими фильмами. Умер в Москве в 1936 году (как ни странно, своей смертью).
Из документов, конечно же, ясно, что никаких преступлений, приписываемых деду, он не совершал. Во всей этой чекистской кухне – сплошной абсурд, по-нынешнему говоря, лабуда. Но карательной системе тогдашнего СССР нужна была видимость активной деятельности по выявлению врагов товарища Сталина, и, конечно, на иностранцев-эмигрантов была особая разнарядка. Одними из первых были арестованы находившиеся в СССР основатели зарубежных компартий, участники первых конгрессов Коминтерна, в прошлом – деятели левого крыла II Интернационала.
И на этот раз деда выпустили, правда, после этой отсидки его лишили билета члена ВКП(б), зато «разрешили», как написано в приговоре, «работать по специальности»…
«Я шпион венгерской разведки…»
Из дела № 2676 (сохраняю стиль и орфографию «циркуляров»):
«Утверждаю: Зам. наркома внутр. дел СССР, комиссар Госбезопасности 1 ранга Заковский, 1 марта 1938 года
Справка (на арест)
По данным 5 Отдела УГБ УНКВД МО Партош Золтан Игнатьевич подозревается в активной шпионской деятельности в пользу одного из иностранных государств. Партош является участником контрреволюционной венгерской шпионско-террористической организации и проводит в ней контрреволюционную деятельность. Партош, проживая в Москве, имеет обширные связи с лицами, подозрительными по шпионажу. На основании изложенного Партош подлежит аресту.
Нач. 8 отделения лейтенант госбезопасности Хачанов
Согласен: нач. 5 отдела УГБ УНКВД МО
майор госбезопасности Столяров».
Из допроса:
«Вопрос. Вы арестованы как шпион венгерской разведки, по заданию которой на территории СССР занимались шпионажем. Признаете ли вы себя виновным в этом?
Ответ. Да. Признаю. Действительно, я до дня моего ареста являлся шпионом венгерской разведки и по ее заданию на территории СССР занимался шпионской деятельностью в пользу Венгрии.
Вопрос. Какие сведения шпионского характера вы передавали?
Ответ. Я передавал сведения о полевой хирургии на случай войны.
Вопрос. Какие вы еще задания получали?
Ответ. Больше я никаких заданий не получал…»
Из следующего допроса:
«Вопрос. На допросе 23.03.38 г. вы показали, что являетесь агентом венгерской разведки и занимались шпионской деятельностью в пользу Венгрии. Подтверждаете вы свои показания?
Ответ. Нет, не подтверждаю. Шпионской деятельностью я никогда не занимался и никто меня для шпионской деятельности не вербовал.
Вопрос. Следовательно давая показания о своей шпионской деятельности вы лгали следствию?
Ответ. Да, это ложные данные, потому что когда я был вызван к начальнику на допрос (фамилию я не знаю…) то он меня ударил, а затем когда допрашивал меня следователь, то он угрожал мне, а потому что я слабый здоровьем и не желал больше подвергнуться этому, я и подписал ложные данные о себе…»
Ознакомительная версия.
