He думаю, что мы поступаем справедливо или политически мудро, осуждая тех, кто видел приближение краха Франции и тех, кто пытался избежать его, для того чтобы выиграть время. Или же когда ставим их на один уровень с политиками, которые хватаются за любую возможность получить выгоду за счет других людей, и кто выставляет себя на передний план. Трагическая дилемма заключается в том, что меры, которые могли бы вызвать духовное возрождение до катастрофы, были невозможны из-за трудностей предвоенного времени; если же к ним прибегнуть сейчас, среди отчаяния национальной защиты, они могут только скрыть от нации истинную меру ее бедствия или же, по крайней мере, отвлечь от нее внимание. Это вкупе с подрывными политическими элементами и врагом-победителем, который сейчас оккупирует страну, могло бы стать компромиссом ради необходимости будущего подлинного возрождения. В этом кроется одно из величайших недоумений нынешнего периода, в котором так много самоуспокоенности и заблуждений.
Те, кто относит себя к силам прогресса, в действительности являются ставленниками регресса. Это парадокс нашего кризиса. Нельзя не заметить связи между прогрессом и современным варварством. Это относится не только к нашей внешнеполитической жизни. В нашем духовном кризисе мы также оказываемся посреди долговременного и полного изменения человеческого развития. Вера в единственно морального Бога представляла собой силу великих отшельников, живших за тысячи лет до нашей эры. Эта вера столкнула их с массами, которые поклонялись стихийным демоническим силам, и которые надеялись умиротворить их посредством магических обрядов. Далеко на темном фоне истории человечества идет эта цепь людей божественной силы, которым человечество обязано своим прогрессом настолько, насколько оно приняло их духовное учение, отказавшись от алтаря Ваала и жертвоприношений в капищах, и стало служить Богу в душе и в делах своих.
Это яркое пламя оспаривается огнями другого типа. Миссия и задача ведущих духовных деятелей нынешнего Запада в том, чтобы освободить себя от всякой веры в любой духовный и моральный центр Вселенной и восхвалять это как духовное достижение. Как новые предсказатели божественной расы, племени, соединения воспроизводящих сил природы, они противятся Богу, который есть Дух, восхваляющий вечные муки. Западные страны отброшены на тысячелетие назад в старую борьбу Израиля против идолопоклонничества, против молодых послушников Ваала, ныне именуемого биологизмом, и против Молоха — все еще могущественного Бога, который благословляет господство в обмен на человеческие жертвы. Человечество еще раз оказалось в пустыне, дрожа среди ужаса и мук жизни, возвращаясь к магическим ритуалам, оно преклоняет колени перед жестокими людьми, которые предлагают ему иллюзию безопасности.
Что заставило нас в нашу эпоху увидеть величие духа в такой гибели, а не в тех правоведах высокого гуманизма, которые, как когда-то Моисей, противопоставили вере в магию и суеверным страхам великое послание единственного Бога, для которого неприемлемо сжигание на костре жертв. Это огромный шаг назад — увидеть духовное величие в гибели. Может быть, современные колдуны и магистры должны были появиться для того, чтобы открыть нам глаза на подлинное наше состояние?
Сегодня народ потрясен полным отсутствием принципов у интеллектуалов, продажностью науки, византизмом ученых и художников. Фактически все это подготавливалось давно, когда только зарождались эти новые софизмы и способности, находящиеся в услужении того, кто платит. Интеллект прекратил воспринимать себя всерьез еще задолго до того, как нацисты пришли к власти. За необыкновенной серьезностью профессиональной науки и шумным принципиальным протестом скрывался полнейший цинизм, который насмехался над собой и был готов служить любой силе.
Но это не признак силы — избавиться от обязанностей высшей гуманности с видами на сверхчеловека, который свободен их игнорировать, а также наслаждаться земными благами или без зазрения совести следовать инстинктам белого, коричневого или любого другого цвета зверя. За всем этим бахвальством псевдогероизма выступает не сила, а слабость вялого болезненного духа. Это уклонение от трудных задач цивилизации, "дискомфорт в цивилизации", инертность и леность много лет назад средневековая церковь включила в список смертных грехов.
Долгое время задачей одного в некотором роде писателя, выдавшего себя за поборника прогресса, было заставить варварство походить на прогресс. Либеральное Просвещение в религии видит только иллюзию, болото страха и примитивность чувств. Осушение этого болота — есть основная задача воспитания человеческой расы. Либеральное Просвещение вместе с Фрейдом с огорчением обнаружило, что большинство людей не способны подняться выше детского уровня понимания религиозной жизни. Но близость подобного интеллектуального прогресса к источнику современного варварства, показанная таким великим просветителем, как Фрейд, выведена на основании того факта, что жизнь полна грубости. Мы не могли жить, говорит он, без палеолитов, и упоминает три из них — развлечения, помогающие забыть нашу бедность, удовлетворение суррогатами и возбуждение.
Здесь мы сразу оказываемся в гуще тех режимов, которые как и нацизм, чтобы стать политическими лидерами, извлекают пользу из восприимчивости масс к пропаганде и из их интеллектуального невежества. Итак, три суррогата — развлечения, удовлетворение суррогатами и возбуждение.
Именно сторонники Просвещения и интеллектуального прогресса вручили в руки современной тирании оружие обскурантизма. Такое злоупотребление прогрессом приводит к варварству. Но разве сам термин "прогресс" правильно употребляется? Разве либерализм не ведет к своему собственному разрушению, когда следует своим принципам до их логического завершения? Этот парадокс ведет к новому этапу в политическом лабиринте.
Самодовольное посягательство на природу, подчинение природных сил воле человека, установление контроля науки над жизнью являются целью просвещения и прогресса, но все это не приводит нас к порядку, в котором, как надеются люди, не будет места для боли, и в котором наслаждение — основной принцип существования. Дорога гуманизма ведет назад — прямиком в животный мир. Сегодня Просвещение возвращается во мрак, из которого оно вышло. Если каждый из нас будет вести себя так же, как параноик, представляющий мир таковым, какой ему нравится, вместо реального, с которым он не может примириться, если мы будем относиться к религиям человечества как к средствам развлечения масс, то мы достигнем полного нигилизма и хаоса, из которого сможем выбраться только через систему подчинения, посредством нового абсолютизма и современной тирании.
