На многих местах дороги следы бомбежек. Тяжелые бомбы сносят огромный кусок шоссе именно там, где труднее всего будет его восстановить, обычно над пропастью. Навстречу усталой походкой идут группы людей — юноши, девушки, много среди них и пожилых. Освещая себе путь бамбуковыми факелами, они возвращаются с ремонтных дорожных работ.
Встречаются дорожные патрули. Они идут цепочкой с автоматами на груди. В эту ночь дважды нас останавливал такой патруль. Перекинувшись несколькими словами с Ваном и проверив документы, они приветствуют нас, приложив руку к шлему, предлагают следовать дальше. Ван рассказывает:
— Враги часто засылают диверсантов, сбрасывают парашютистов, которые разрушают дороги, рвут связь, пытаются вести разлагающую работу среди населения. Дорожные патрули ведут постоянную борьбу с диверсантами при активной помощи крестьян.
Метнулся в сторону олень. Мы успели лишь заметить пару горящих глаз и стройный силуэт в стремительном прыжке. Ван говорит без умолку. Он тщательно выговаривает трудно произносимые русские причастия, возвратные глаголы, знает много русских поговорок. Ему известны все пословицы, относящиеся к его малому росту: «Мал золотник, да дорог», «Маленький, да удаленький». Слушаю его с большим интересом. Он хорошо знает свою страну, народные обычаи, предания, легенды. Иногда очень жалею, что в машине в темноте не могу записать все, что он рассказывает, и умоляю его потом, перед сном напомнить народную легенду, увлекательную повесть о вьетнамской девушке-героине, народную сказку о жадном помещике и добром скворце, чтобы записать ее.
Третью ночь мы ехали под непрерывным проливным дождем. Часто приходилось вылезать из машин, которые медленно преодолевали участок дороги, днем разрушенный бомбардировкой. Сейчас здесь при свете бамбуковых факелов, под проливным дождем работали десятки людей, ремонтировавших путь. Таскали камни, землю, стволы деревьев.
Ночью мы переходили вброд очередную реку. Шли по пояс в воде, осторожно нащупывая ногами скользкие валуны на дне стремительного потока. Когда выбрались на другой берег, я увидел в свете электрического фонаря веселое лицо Вана, задорный его чуб, торчащий из-под шлема. Он уже успел побывать в ЦК, вернулся и занял свое место в «джипе» рядом со мной.
Предстоит преодолеть еще небольшой участок, всего девять километров горной дороги. Дорога поистине ужасна! Она еще не закончена стройкой, некоторые участки ее нависли над обрывом. Когда «джип» буксует колесами в мокрой глине на краю пропасти, шофер прижимает машину к скале, чтобы на лишний миллиметр отодвинуть правое колесо от бездны, и машина скребет металлом левого борта о камни скалы. Признаться — страшно!
Снова остановка перед рекой.
— Автомобильное путешествие кончилось, — сказал Кхоа. — Переправимся через эту реку и дальше пойдем пешком. Уже остался небольшой участок пути.
Тронулись пешком. Начали мы свой путь еще до наступления вечера. Днем на тропах в джунглях царит влажный сумрак. Лучи солнца едва прорываются через густую листву. Это начинает нас беспокоить. Несколько раз в зарослях джунглей днем мы замеряли экспонометрами силу света. К нашему огорчению, стрелка экспонометра едва-едва поднималась на шкале — света явно недостаточно для съемки. Как мы будем выходить из этого положения?
Быстро сгущаются сумерки. Сопровождавшие нас ребята зажгли бамбуковые факелы. Они связали несколько сухих стволов бамбука, предварительно расщепив их ножом. Бамбук медленно горит, освещая нам путь. Трудно идти по еле заметной, скользкой, размытой дождем глинистой тропинке. На пути — подъемы и спуски по вырубленным в глине скользким ступеням. Справа и слева от тропы — стена непроходимых джунглей. В этих зарослях вьетнамских джунглей нашли себе могилу тысячи и тысячи солдат французского экспедиционного корпуса.
По стволам и листьям застучали тяжелые капли. Через минуту потоки теплой воды уже низвергались с неба. Тропический ливень! Он иногда не прекращается сутки и больше. Ноги по щиколотку влезают в жидкую трясину, хлюпающую, засасывающую, сильно затрудняющую ходьбу. К нам доносятся таинственные ночные голоса джунглей. Резкие вопли обезьян, крики ночной птицы, рычанье неведомого зверя, свист и визг каких-то насекомых, скрип стволов бамбука.
Шагавший около меня Лен вдруг остановился и сжал мою руку. Низкий рев донесся до нас издалека. Подоспевший к нам Ван, улыбаясь, сказал:
— Ну, теперь вы услышали голос самого главного обитателя джунглей. Где-то бродит тигр.
Путь нам преградила широкая река. В свете факелов мы увидели покачивающийся на воде легкий плот из длинных толстых стволов бамбука, связанный лианами. На этом плоту нам предстоит переправиться на другой берег вместе со всей аппаратурой. Первым решился стать на шаткий плот Володя Ешурин. Взглянув на его грузную фигуру, вспомнив его вес девяносто пять килограммов, я ожидал близкой развязки. Плот угрожающе закачался. Ешурин с напряженным лицом, стараясь не шелохнуться, начал удаляться от берега. Через реку протянута толстая лиана. Парень, сидящий на корточках на плоту, перебирает руками, подтягивая судно к другому берегу, где горят бамбуковые факелы, роняя на поверхность черной, как тушь, воды золотые капли горячих углей.
Опять узкая тропинка, вырубленная в джунглях. Это уже последний этап нашего пути. Где-то за надежной стеной буйно растущих исполинов в невидимой точке джунглей Северного Вьетнама расположен поселок. Там — Совет Министров республики, Центральный комитет Партии трудящихся Вьетнама. Свято хранит народ тайну этого места. Дорого дал бы враг, чтобы узнать эту точку и обрушить на нее всю силу своих бомбовых ударов, уничтожить, снести с лица земли…
Несколько раз я видел тянущийся вдоль тропы густой жгут телефонных кабелей, белые изоляторы на стволах деревьев. Это говорило о том, что мы приближаемся к месту назначения. Когда же из-под темного свода листвы неожиданно возник в свете факелов окликнувший нас часовой, я понял: наш поход закончен.
Пройдя несколько сот метров, увидели электрический свет, услышали тарахтенье маленькой электростанции. Прошли в темноте мимо нескольких бамбуковых хижин. Из одной доносилось жужжание динамо и стук ключа радиопередатчика.
Наконец под крышей! Пусть бушует над головой тропический ливень. Здесь так светло, сухо! Так манят бамбуковые лежанки. Растянуться во весь рост, отдаться долгожданному отдыху.
Едва успели мы сменить мокрую одежду, как в хижину вошли двое людей. Нас поздравили с благополучным прибытием члены Центрального комитета партии трудящихся товарищ То Хыу — заместитель министра информации и пропаганды, выдающийся революционный поэт Вьетнама, и товарищ Хуан Тун — ответственный редактор газеты «Народ», органа Центрального комитета партии. За накрытым столом завязалась увлекательная беседа, которой, казалось, не будет конца. Вопросы сыпались с обеих сторон. Нужно было обо многом спросить, сказать друг другу самое важное, узнать самое необходимое. Каждые несколько минут они говорили:
