А то, что во втором сезоне не пошло, – тоже опыт. Ушел лидер, форвард Саная, и хоть неплохих новичков взяли немало, но никто его заменить не смог. Как выражался Евсей, до хрена было тех, кто на рояле играет, и слишком мало тех, кто его таскает. Этот перекос и сказался.
Бывали в Иванове смешные эпизоды. Как-то раз они с Парфеновым сидят в тренерской, и какой-то дед заходит: «А где здесь Вадим Евсеич?» Вадик: «Не Евсеич, а Валентинович». – «Ну, я и говорю – Вадим Евсеич». Вадик уже четко выговаривает: «Вадим Валентинович Евсеев». Дед все не возьмет в толк: «Может быть, и так, ну так где он?..»
А однажды мне позвонил один агент, который близко общается с Гаджиевым, и рассказал, что Вадик к нему помощником в Пермь едет. Точнее, ночью эсэмэску сбросил. Я Евсею утром набрал, он поразился: «Откуда ты знаешь?» Информация-то к тому моменту еще нигде не прошла, и Вадик только собирался лететь на переговоры. Которые, к счастью, сложились удачно. Премьер-лига – это огромный опыт, и рядом с Гаджи Муслимовичем он многое узнает. И думаю, что станет хорошим тренером.
Кстати, мы его в начале зимы хотели в «Арсенал-2», выступающий во втором дивизионе, главным тренером позвать. Команда неудачно закончила осенний отрезок чемпионата, набрала всего четыре очка – меньше в профессиональных лигах не взял никто. Я предлагал руководству клуба: это и внимание привлечет, и фигура харизматическая, и команду встряхнет.
Но наверху решили – пока нет. Впрочем, все, что ни делается – к лучшему. Зато его позвал Гаджиев – пусть и не главным, зато в Премьер-лигу. И вот как-то мы сидели в Туле с Аленичевым, Ананко и Евсеевым, чуть-чуть выпивали. Евсей, в спартаковские времена молчун молчуном, теперь говорил без умолку. Я даже сказал ему: «Ты замолчишь когда-нибудь? Всех уже утомил». Но если раньше при встречах они просто болтали о том о сем, то теперь – о тактике, о подготовке. Это был разговор не просто добрых приятелей, а молодых тренеров. Профессиональный разговор. Как же хочется, чтобы их поколение было востребовано и чего-то добилось…
* * *Предложение Гаджиева в первые дни нового, 2015, года стало для меня неожиданным. Но согласился сразу.
Спросил только, чего он от меня хочет, в чем будут заключаться мои функции. Гаджи Муслимович ответил: «Помогать во всем». – «А чем я буду заниматься?» – «Всем!»
Главный тренер сразу дал понять, что никакого разделения по функциям вроде того, что я работаю с группой обороны, а Каряка как бывший полузащитник атакующего плана – с группой атаки, в «Амкаре» не будет. Все делаем вместе – и свои и чужие матчи смотрим, и тренировки анализируем, и к играм готовимся, и игроков просматриваем.
Другое дело, что поначалу мне было полегче, чем Каряке, поскольку у меня уже был опыт в профессии, а Андрей только играть закончил. Поэтому он и в игровых упражнениях участвует, и иногда в двусторонках, а я – только в дыр-дыр играю перед тренировкой. Но работаем оба одинаково – и, как правильно заметил Гаджи Муслимович, круглые сутки. А что еще, собственно, делать в Перми?
Но тут и личность главного тренера играет роль. У Гаджиева всегда были долгие и скрупулезные разборы игры. Раньше я относился к ним как игрок – более того, однажды закемарил у него в «Сатурне» на теории. Там в Кратове антураж соответствующий был: большой актовый зал, кресла мягкие, глубокие – недолго и заснуть. Произошло это перед вечерней тренировкой. Гаджи Муслимович наверняка заметил. Но ничего не сказал, Ребята разбудили: «Пошли на поле!»
А сейчас, будучи тренером, понимаешь, сколько работы такие разборы требуют и как они нужны. Поэтому и говорю, что мы круглые сутки работаем. Снимаем каждую тренировку, анализируем, что хорошо и плохо, какие нагрузки на какие мышцы в следующий раз дать, что скорректировать…
В Перми и теоретические занятия короче, чем в Раменском, – полчаса максимум. На них точно не заснешь. Можешь, опять же из-за антуража, тут-то не зал с мягкими креслами, а маленький пресс-центр. Компактное помещение, компактные разборы и собрания.
Сколько же Гаджиев знает! Я никогда столько знать не буду, у меня в голове все это не уместится. Тело человека, мышцы, волокна – для него ни одного секрета в этом нет, все разложит по полочкам. Да, я тоже учился в ВШТ и занимался всем этим, но как же можно столько всего помнить!
Еще Гаджиев, делая мне предложение, сказал: «Мне нравятся люди, которые говорят, что думают, а не те, кто поддакивает». Помимо участия в тренировочном процессе своего взгляда он от меня и ждет. Потому что одно мнение – это хорошо, а несколько – лучше. И уже на первом сборе главный тренер спрашивал наши с Карякой мнения по разминке, некоторым упражнениям. А по ходу сезона – и по игре, и по заменам.
При этом по отношению к нам с Андреем он очень требователен. Раз или два обсуждали до тренировки, что будем делать, и как-то я перепутал упражнения местами. Он довольно жестко отреагировал, объяснил, что и почему. Я потом подошел, извинился. Гаджиев сказал: «Ничего страшного». Кстати, он никогда не орет ни на игроков, ни на помощников. Но когда просто повышает голос, это звучит убедительно. Спокойствия и сдержанности никогда не теряет, но они обретают совершенно другую окраску, если он видит какую-то отсебятину, что-то не то.
Но если все нормально – значит, планка доверия поднимается. Спустя полгода, летом 2015-го, главный тренер поручил мне заниматься с теми, кто приехал на просмотр – а таких было много. И спрашивал: «Кого рекомендуешь?» Естественно, отсеивал не я – Гаджиев тоже приходил, смотрел, на видео все снималось. Но появился такой опыт, когда приходилось к футболистам, находящимся на просмотре, подходить и говорить: «Извини, ты нам не подходишь». Тяжело, впервые подобное у меня было, но через это тоже надо пройти, если хочешь стать тренером.
Еще по «Текстильщику» заметил, что для тренера сборы проходят гораздо быстрее, чем для игрока, а в «Амкаре» это ощущение только укрепилось. Все потому, что, в отличие от футболистов, на сборах свободного времени мало. Точнее, его просто нет. Мы не только проводим занятия, но еще и думаем, как и что скорректировать в зависимости от увиденного. Анализируем, ищем – и это беспрерывный процесс. Даже если сбор расписан от и до, все равно возникают обстоятельства, заставляющие что-то поменять.
На первый сбор «Амкара» в Турцию я поехал без контракта. Подписал только на втором. К тому моменту, в разгар финансового кризиса, активно обсуждалась тема, нужно ли фиксировать курс евро в контрактах игроков, чтобы клубы не разорились, так вот в нашем с Андреем Карякой случае тема даже не обсуждалась. Ничего, кроме рублей, не предлагали. Причем в довольно скромном по футбольным меркам количестве – порядка 200 тысяч.
