Владимир Набоков с сестрой Еленой и Вериной сестрой Соней.
© The Estate of Vladimir Nabokov, used by permission of The Wylie Agency.
Музыкальный салон гостиницы «Монтрё-Палас», Швейцария.
Courtesy of the Montreux Palace Hotel.
Эдмунд Уилсон в редакции журнала The New Yorker.
By Henri Cartier-Bresson/via Magnum Photos.
Набоков в отеле «Монтрё-Палас», 1973 г.
Courtesy ojwalter Mori/Mondadori Portftlio via Getty Images.
Речь идет о Чесменской церкви и Чесменском дворце, расположенных в южной части Санкт-Петербурга.
В автобиографии «Другие берега» Набоков называет его более конкретно: «двоюродный мой дядюшка Владимир Викторович Голубцов, большой любитель таких изысканий». – Прим. перев.
Набоков работал в садах Соломона Крыма, возглавлявшего когда-то Крымское краевое правительство, в котором отец Набокова занимал пост министра юстиции.
Лошадь (фр.).
Земли бескрайняя полоска, что тает без конца (англ.).
А вот как описывает тот же эпизод сама Наталья Решетовская: «…После этого был 2-й Белорусский фронт, туда ему и удалось вызвать меня, правда… по поддельным документам. Ведь я не была военнообязанной, и меня никто не мог вызвать на фронт через военкомат. Документы по просьбе Солженицына оформил командир дивизии. Месяц, который я провела вместе с Саней на фронте, был так мимолетен, что запомнился лишь тем, что в блиндаже, где мы жили, я должна была каждый раз, когда заходил комдив, стоять перед собственным мужем по стойке смирно и еще отдавать ему честь. Я, единственная женщина во всем артдивизионе, чувствовала себя неуютно, да и неопределенность положения смущала… Вдруг неожиданно открылись перспективы научной карьеры в тылу. Все это и обусловило мой отъезд». – Прим. ред.
У моей тети есть виза. Дядя Сол хочет увидеться с дядей Сэмюэлом. Ребенок дерзок.
Конец века (фр.).
Не исключено, что прототипом для Вайнделла послужил Корнельский университет, а для заглавного героя – преподаватель Марк Зефтель, еврейско-русский эмигрант, бывший «светилом меньшим» на небосклоне университетской профессуры. Пнин, которого Набоков нарисовал для обложки книги, очень похож на профессора Зефтеля, помогавшего Владимиру составлять график занятий в Корнеле и работавшего с ним над «Словом о полку Игореве». Сын еврейки, погибшей в немецком лагере, Марк освоился в Америке и ее академической среде гораздо хуже Набокова. Бросается в глаза сходство между бедами и скитаниями Зефтеля и судьбой Пнина, уморительного чудака, которого затмевает и вытесняет спесивый соотечественник.
В автопереводе книги на русский язык Набоков подчеркивает, что это изнасилование совершалось по три раза в день. Хотя образ податливой, обольстительной Лолиты вошел в обиход, а имя стало нарицательным для несколько вызывающих несовешеннолетних кокеток, Набоков, судя по всему, хотел показать свою девушку-ребенка жертвой насилия.
На самом деле с метеорологическими станциями в Арктике было связано много экспедиций (а во время войны – и сражений), о которых можно было прочесть в газетах. Похоже, Юнгханс лишь добавил выдуманные подробности и имена, которые и сообщил ФБР.
Когда Набоков писал «Лолиту», бруклинский акцент относился к социальным маркерам и мог использоваться для дискриминации. В книге «Подземный ход в Палестину» (1946) И. Ф. Стоун говорит о «сильном бруклинском акценте» американских евреев, плававших с ним на американском судне, нелегальной целью которого было доставить потерявших дом европейских евреев в Израиль. В 1932 году С. К. Томас из Корнельского университета написал для журнала «Американская речь» статью, посвященную еврейскому диалекту, в которой отметил, что еврейские студенты «разговаривают заметно хуже, и эта ущербность заставляет задуматься над вопросом, возможно ли четко выделить особый диалект, характерный для евреев Нью-Йорка». Он также говорит, что многие из этих студентов берут уроки дикции, ставшие «популярными среди состоятельных еврейских семей Нью-Йорка».
В предисловии к английскому переводу «Отчаяния» Набоков пояснил, что Гумберту будет позволено один вечер в году гулять по зеленым лужайкам рая – аналог утешения, которое, по легенде, досталось после смерти Иуде за то, что однажды он отдал свою накидку прокаженному: каждое Рождество ему разрешают возвращаться на землю и бродить по полярным просторам, чтобы отдохнуть от ада.
Если Гумберт в самом деле еврей, то его швейцарское гражданство не случайно. Во время войны швейцарское правительство осознанно и публично сняло с себя всякую ответственность за судьбу своих еврейских граждан во Франции. В 1942 году в прессе много говорилось об интернированных во Франции швейцарских евреях. Если бы Гумберт-еврей остался во Франции, его могла ожидать та же участь, что и погибшую в Дранси или Гюрсе Раису Блох (ту самую, которую жестоко высмеивал Набоков и не выпустили из страны пограничники).
Набоков однажды сказал Альфреду Аппелю, что «Гумберт тождественен жертвам гонений».
Александр Поп связывает северное расположение Новой Земли с испорченностью и пороком, присущими, как видно, всем обитателям сурового края, причем степень порочности возрастает по мере географического приближения к полюсу.
Отчет о зимовке эскадры Баренца (см. далее) был выпущен Королевским географическим обществом и стал настольной книгой Владимира и Веры. Аллюзии на тот же сюжет просматриваются в стихотворении Набокова «Холодильник проснулся».
Имеется в виду последователи Бертрана Рассела, известного философа, математика и борца за мир, левые воззрения которого Набоков категорически не одобрял.
Цитаты из «Бледного огня» даны в переводе А. Глебовской и С. Ильина (прим. ред.).
В «Бледном огне» Набоков всячески играет с читателем. Так, в Указатель включены слова, которые редко встречаются в основном тексте либо вообще отсутствуют. Боткин – это, разумеется, анаграмма Кинбота, и некто Боткин В. упомянут в Указателе как ученый русского происхождения. В основном тексте Боткин упоминается вскользь – как профессор, преподающий на другом отделении.
