Э.О. Опперпут (Александр Упениньш), бывший штабс-капитан царской армии, служил в Красной Армии и к 1920 г. был помощником начальника штаба войск внутренней службы Западного фронта. Тогда же он вступил в савинковскую организацию «Народный союз защиты Родины и свободы» и познакомился с самим Савинковым. Уже будучи начальником Минского укрепрайона, Опперпут был арестован ЧК, и, находясь в тюрьме на Лубянке, начал сотрудничать с чекистами. Выдав личный состав организации, он написал разоблачающую Савинкова брошюру. После освобождения в 1922 г. жил в Москве, занимался коммерцией, и, став секретным сотрудником ГПУ под фамилией Стауниц, сообщал иностранным посольствам подготовленную чекистами дезинформацию. Опасаясь за свое будущее и не доверяя чекистам, Опперпут начал двойную игру. Этому способствовал слабый контроль и чрезмерное доверие к нему со стороны чекистов. В последнее время некоторые исследователи ставят под сомнение официальную версию измены Опперпута, но, думается, стоит вспомнить принцип Оккама и не «умножать сущности». Старейший чекист Борис Игнатьевич Гудзь, работавший в 1927 г. в КРО, летом того же года сидел в засаде на квартире Стырне на Кропоткинской улице — на случай появления Оперпута, знавшего адрес помощника Артузова.
В мае, июне и августе 1927 г. зарубежные монархисты проводников разведки Финляндии перебросили несколько агентов на территорию СССР, с задачей совершить ряд диверсий и террористических актов в отношении советских государственных деятелей. Опперпут, Захарченко и еще один «ровсовец» Вознесенский (он же Петерс) в ночь на 3 июня 1927 г. пытались взорвать общежитие сотрудников ОГПУ на Малой Лубянке (взрывной снаряд английского производства и зажигательные бомбы были обезврежены после взрыва первой меленитовой шашки).
7 июня 1927 г. в Ленинграде в Центральном партийном клубе (набережная реки Мойки, д. 59) во время заседания семинара по историческому материализму философской секции научно-исследовательского института трое террористов (В.А. Ларионов, С.В. Соловьев, Д.С. Мономахов) бросили две бомбы, одна из которых взорвалась и ранила около 30 участников заседания, и смертельно ранили пытавшегося их задержать научного работника И.С. Ямпольского. Террористам удалось уйти в Финляндию.
В перестрелке с сотрудниками ОГПУ некоторые из контрреволюционеров были убиты (Опперпут, Захарченко и Вознесенский в июне 1927 г. в Смоленской губернии; А.А. Шарин и С.В. Соловьев на финской границе в августе того же года). Остальных террористов (А.А. Сольского, А.Б. Болмасова, Н.П. Строева, В.А. Самойлова и фон Адеркаса) Верховный суд СССР в сентябре 1927 г. приговорил к высшей мере наказания.
В июле 1928 г. белоэмигранты Радкевич (бывший муж Захарченко-Шульц) и Мономахов с помощью румынской разведки перебрались через границу и в Москве бросили бомбу в здание бюро пропусков ОГПУ. Во время преследования в городе Подольске под Москвой опергруппой ОГПУ (во главе с начальником 2-го отделения Секретного отдела ОГПУ Петром Иосифовичем Колосовским-Ковшиком) Радкевич застрелился, Мономахов был захвачен и впоследствии расстрелян.
Один из главных героев «Треста» Якушев, работавший экономистом в лесозаготовительных организациях, был 14 декабря 1929 г. арестован сотрудниками ОГПУ (без санкции прокурора и без ордера на арест) по обвинению в том, что он «…состоя секретным сотрудником ОГПУ вошел в контрреволюционных целях в преступную связь с видными деятелями белой эмиграции». 5 апреля 1934 г. Коллегия ОГПУ СССР приговорила Якушева к 10 годам лишения свободы. Тяжело больной, он был отправлен в Соловецкий лагерь ОГПУ, где и умер в феврале 1937 года. Посмертно реабилитирован в 1957 году.
По мнению историка М.А. Тумшиса, «арест и долгое сидение Якушева в тюремных застенках было связано с попыткой компрометации председателя ОГПУ СССР В.Р. Менжинского. Якушев, как активнейший участник контрразведывательной операции «Трест», прямым куратором которой был сам Менжинский, мог при желании дать массу разнообразнейших подробностей о якобы вредительской линии поведения самого председателя ОГПУ. Интересно то, что в тюрьме Якушев просидел четыре года (с 1929 по 1934 год). Это время было для советских органов государственной безопасности периодом жесточайшей междуусобной войны нескольких чекистских «кланов». И если инициатором ареста Якушева выступил лишь «плохой» Ягода (как это подается сейчас рядом исследователей), то период с 1931 по 1933 гг., когда влияние Ягоды было ослаблено, ничто не мешало противникам последнего освободить Якушева. А в дальнейшем даже выставить этого бывшего секретного сотрудника ОГПУ жертвой интриг Генриха Григорьевича. Но Якушев так и не был освобожден. Не вышел он на свободу, вероятно, потому, что представители каждого чекистского клана желали держать в своих руках источник информации о секретных операциях ОГПУ 20-х годов, когда Менжинский еще руководил Секретно-оперативным управлением и выступал куратором всех наиболее серьезных и успешных операций советских органов госбезопасности». Никто из бывших начальников Якушева в КРО, включая Артузова, не захотел (или не смог) помочь ему.
«Трест» был одной из первых, во многом типовой, операцией только зарождавшейся советской контрразведки. В ходе операции чекистам удалось достичь многих целей. В то же время такие «успехи» легендированного подполья ставили под удар внешнюю политику СССР, поскольку правительства недружественных капиталистических стран, получая от своих спецслужб соответствующие донесения, начинали считать советский режим слабым и неустойчивым, что в перспективе могло бы привести и к новой интервенции. Это понимали руководители партии и государства, начинали понимать и чекисты. Впоследствии, в 1930-х гг., в своих лекциях в Центральной школе ОГПУ такую опасность признавал и А.Х. Артузов, в частности, мотивировавший этим необходимость задержания Рейли, чтобы англичане слишком не доверяли «Тресту». В официальной чекистской историографии эта опасность обычно не акцентировалась. В целом операция «Трест», несколько затянувшаяся, была успешным и широкомасштабным дебютом советской контрразведки.
Параллельно «Тресту» по схожему сценарию была проведена операция ОГПУ «Синдикат-2» по поимке Б.В. Савинкова. Деятельность Бориса Викторовича Савинкова, бывшего в начале XX в. одним из руководителей партии эсеров, активным участником террористических актов против крупных царских чиновников, а с 1917 г. ставшего смертельным врагом большевиков, в начале 1920-х гг. заключалась в подготовке и совершении антисоветских заговоров и мятежей, террористических актов в отношении Ленина, Троцкого, Сталина, Каменева, Чичерина. Эти цели ставила перед собой созданная Савинковым весной 1921 г. организация «Народный союз защиты родины и свободы» (НСЗРиС), базировавшаяся в Польше и имевшая свои подпольные отделения на Западе и Северо-Западе РСФСР.
Савинков тесно сотрудничал с разведками и политическими лидерами государств, финансировавших его антибольшевистскую деятельность. Связи Савинкова с лидером фашизма в Италии Муссолини, бывшим военным министром Англии Черчиллем, бывшим французским послом в России Нулансом, президентом Чехословакии Масариком, сотрудниками английской разведки Рейли и Локкартом, представителями белоэмигрантского «Торгово-промышленного комитета» Нобелем и Эльвенгреном убеждали чекистов в серьезности и опасности этого человека.
Проведением оперативной игры по захвату Савинкова занимались Артузов, его заместитель Роман Александрович Пилляр и помощник Сергей Васильевич Пузицкий (он выступал в роли руководителя военного отдела легендированной организации «ЛД» («Либеральные демократы») профессора артиллерийской академии Новицкого), а также личный состав 6-го отделения КРО ГПУ: начальник отделения Игнатий Игнатьевич Сосновский, его помощник Николай Иванович Демиденко, старший оперуполномоченный Андрей Павлович Федоров, уполномоченные Григорий Сергеевич Сыроежкин, Семен Григорьевич Гендин, оперуполномоченный Полномочного представительства ОГПУ по Западному краю Иван Петрович Крикман. Общее руководство операцией осуществляли Феликс Эдмундович Дзержинский и Вячеслав Рудольфович Менжинский.
Операция началась летом 1922 г. с ареста одного из деятелей «НСЗРиС», адъютанта Савинкова, бывшего царского офицера Леонида Шешени. Шешеня перешел советско-польскую границу для связи с савинковскими агентами М.Н. Зекуновым и бывшим штабс-капитаном В.И. Герасимовым. На допросе в ГПУ он рассказал о деятельности «НСЗРиС» на советской территории. На основании показаний Шешени было ликвидировано несколько ячеек этой организации в Западном крае (Белорусская ССР, Смоленская, Брянская, Витебская, Гомельская губернии) и арестованы связники Савинкова. Герасимов был осужден, а Зекунов завербован ГПУ для проведения операции «Синдикат-2». Были присвоены псевдонимы новым агентам: Зекунову — «Михайловский», а Шешене — «Искра».
