Ознакомительная версия.
Это, конечно, просто легенды, потому что нельзя даже точно сказать, действительно ли она из Рогатина. Но, судя по ее собственному интересу к Польше и переписке с польским королем Сигизмундом I, а потом с его сыном королем Сигизмундом II, вполне возможно, что до гарема она все же была польской подданной. Это сейчас Рогатин на Украине, тогда он был польским городком.
В гарем девушка попала в пятнадцать, уже достаточно образованной (значит, версия о школе наложниц в Кафе верна?). Купил ее для себя Ибрагим-паша, выделив необычную девушку среди других. Это вполне возможно, ведь новый султан – это новая администрация, значит, много новых денег и новых приобретений, в том числе и в гаремы. Почувствовав возможность заработать, купцы всех мастей немедленно вывезли дорогой товар на невольничьи рынки.
Проблема вот в чем. Султан Сулейман славился своей ревнивой натурой: будучи еще шех-заде, он даже приказал кастрировать полностью всех евнухов своего маленького гарема в Манисе. Едва ли Сулейман, став уже султаном и имея возможность выбирать, взял бы к себе на ложе девушку, которую на рынке рабов обнаженной видели многие, ощупывали, осматривали, как породистую лошадь.
Всегда существовали закрытые продажи для самых важных клиентов, куда попадали самые красивые девушки, но Настя Лисовская потрясающей красавицей не была, согласно свидетельствам современников, прежде всего иностранных послов, ее прелесть раскрывалась в общении, в блеске ума, в умении очаровать собеседника нежным, как серебряный колокольчик, голосом. Трудно заметить острый ум или умение общаться там, где девушку выставляют напоказ голышом, демонстрируя вовсе не ум, а фигуру, упругость груди, ровные белые зубы и прочее…
Так на каком рынке продавалась Роксолана, когда ее купил Ибрагим-паша? Неужели паша ходил по невольничьему рынку Стамбула, приглядывая красавицу для себя или султана? А может, верна другая версия: Роксолану Ибрагиму просто подарили, потому что в Кафе хорошо помнили его дружбу с новым султаном и понимали, что грек может стать очень важной персоной в империи?
Почему Ибрагим решил передарить ее Сулейману? Мы никогда не узнаем этого, но грек явно не раз пожалел о таком решении. Что-то было между Ибрагимом и Роксоланой такое, что заставило их ненавидеть друг друга (а может, просто бояться?) пятнадцать лет.
Считается, что это из-за влияния на султана, мол, Ибрагим желал быть единственным, к чьим советам прислушивается Повелитель, Роксолана стремилась к этому же. Султана не поделили.
Но они были словно в разных плоскостях, Роксолана при жизни Ибрагима в политику не вмешивалась, да и не имела ни малейшей возможности это делать, а Ибрагим, наоборот, не интересовался ни любовной лирикой, ни делами гарема. Они могли бы продолжать влиять на султана, не пересекаясь и не мешая друг другу, во всяком случае, могли бы договориться и четко разделить сферы влияния.
Однако с первых дней, как Роксолана стала фавориткой, между Ибрагимом-пашой и ней вспыхнула патологическая ненависть (о своей неприязни к визирю и, видимо, его ответной Роксолана упоминала даже в письмах к султану), словно вдвоем на Земле не жить. Почему? Попробуем разобраться позже.
В гареме Настя получила новое имя – Хуррем (или Хюррем), то есть «Дарящая радость», «Смеющаяся». Видно, было что-то светлое и даже радостное во внешности и поведении этой невысокой девочки, что заставило дать такое имя. Хуррем пристроили в вышивальщицы, но ее работа (вышитый платочек) султана не впечатлила, Сулейман не потребовал представить ему Хуррем-искусницу и даже не выразил восторга.
Где и при каких обстоятельствах она попала на глаза султану, неизвестно, но стоит вспомнить, что прелесть Роксоланы становилась заметна при общении, то есть просто увидеть ее в толпе красавиц и вдруг выделить среди всех Сулейман вряд ли мог, не была Настя Лисовская высокой, большеглазой, не обладала пышными формами. И приметить веселую девушку среди тех, кто подавал шербет или вытирал ноги после мытья, тоже не мог, она не состояла в счастливой дюжине обслуживающих султана.
Остается голос, который султан мог услышать и нечаянно. Чистый, звонкий, словно серебряный колокольчик звенит – так описывали его и через много лет иностранные посланники.
– А подать сюда обладательницу чистого голоса!
И не нужно никаких выдумок с платочком, опущенным на плечо, или разыгранным падением в обморок прямо на руки Повелителю. Ерунда, упасть не успела бы, кизляр-ага или ближайший евнух собой султанские руки прикрыли. Султанам на руки в обмороки не грохались, при них вообще не делали никаких резких движений: все спокойно, медленно и церемонно, только как положено. Иное опасно для жизни, причем не султана, а самой наложницы и ее наставников за компанию.
Одна из наложниц была застрелена только потому, что резко дернулась во сне, а султану показалось, что она намерена своего Повелителя задушить. Девушка даже проснуться и понять, в чем провинилась, не успела.
С того вечера, как переступила порог султанской спальни, началась у Насти-Роксоланы-Хуррем совсем другая жизнь.
Сначала рождение шестерых детей – одного за другим. До всеохватного заговора ли ей было, посудите сами:
1520 год, поздняя осень или даже зима, – попала в гарем (раньше никак, раньше сам Сулейман правил в Манисе;
1521 год, весна, – рождение первенца Мехмеда (умер в 1543 году в Кютахье, официально, от оспы, вероятно, был отравлен);
1522 год, март – рождение дочери Михримах, отцовской любимицы, ставшей настоящей помощницей родителей в их делах благотворительности;
1522 год, осень – родился сын Абдулла, умер в октябре 1526 года от оспы;
1524 год – родился сын Селим, следующий султан Османской империи;
1525 год – родился сын Баязид, казнен в июле 1562 года за выступление против султана, пережил мать на четыре года;
1531 год – родился сын Джихангир, умер в ноябре 1553 года.
В 1533 или 1534 году султан Сулейман совершил неслыханное – он даровал свободу Хуррем и женился на ней официально! Мало того, что султаны не женились уже полторы сотни лет, предпочитая иметь наложниц, но никто и никогда не женился на бывшей рабыне, даже получившей свободу.
Историки не могут прийти к однозначному выводу о том, что произошло раньше – эта свадьба или смерть валиде. Мать султана умерла в марте 1534 года, она давно и тяжело болела, Хафса Айше вообще отличалась слабым сердцем, отсюда патологическая бледность и у нее, и у Сулеймана. Март 1534 года – это Рамазан, святой для мусульман месяц, умершие во время Рамазана сразу попадают в рай. Хафса Айше это заслужила, память о ней осталась только хорошая и в Стамбуле, и, особенно, в Манисе.
Ознакомительная версия.
