Сообща они решили следующее: «Создавать Лигу наций без России не имеет смысла, а Россия все еще находится вне нашей юрисдикции, большевики не представляют России, – они представляют лишь интернационал, – учреждение и идею, которая совершенно чужда и враждебна нашей цивилизации; но русские сражались вместе с нами в тяжелую годину войны, и мы обязаны предоставить им подлинную возможность национального самоопределения».
Затем они приняли вторую резолюцию: «Русскому народу нужно предоставить возможность избрать национальное собрание, которое и должно рассмотреть поставленные на очередь вопросы мира».
Они послали за маршалом Фошем и спросили его: «Что вы можете сделать в России?»
Фош отвечал: «Особых трудностей нам не представится, и вряд ли придется долго воевать. Несколько сот тысяч американцев, горячо желающих принять участие в мировых событиях, действуя совместно с добровольческими отрядами британских (я боюсь, что Фош сказал „английских“) и французских армий, с помощью современных железных дорог могут легко захватить Москву. Да и кроме того, мы уже владеем тремя окраинами России. Если вы хотите подчинить своей власти бывшую русскую империю для того, чтобы дать возможность русскому народу свободно выразить свою волю, вам нужно только дать мне соответствующий приказ. Для меня, Хэйга и Першинга эта задача будет очень легкой по сравнению с задачами восстановления фронта после битвы 21 марта (1918 г.) или прорыва оборонительной линии Гинденбурга».
Но трое государственных людей сказали: «Это не только вопрос военной экспедиции, это – вопрос мировой политики. Несомненно, покорить Россию в материальном отношении вполне возможно, но в моральном отношении это слишком ответственная задача, чтобы ее могли выполнить одни лишь победители. Осуществить ее мы можем лишь с помощью Германии. Немцы знают Россию лучше, чем какая бы то ни было другая страна. В настоящее время немцы занимают самые богатые и населенные части России, и их пребывание является там единственной гарантией цивилизации. Разве Германия не должна сыграть свою роль в замирении восточного фронта, с тем, чтобы привести его в такое состояние, в каком находятся ныне все остальные фронты?» И трое властителей решили: «Теперь для Германии открыта исключительная возможность. Гордый и достойный народ сможет таким образом избежать всякого унижения от постигшего его военного разгрома. Почти незаметно он перейдет от жестокой борьбы к естественному сотрудничеству со всеми нами. Без Германии в Европе ничего нельзя сделать, а с ее помощью все окажется легким».
И тогда они приняли третью резолюцию: «Германию нужно пригласить помочь нам в освобождении России и восстановлении Восточной Европы».
Фош возразил: «Как же вы гарантируете существование Франции?» Президент Вильсон и Ллойд-Джордж отвечали: «В пределах четырнадцати пунктов Вильсона существование Франции будет гарантировано всеми говорящими по-английски народами и всеми примыкающими к ним государствами и расами».
Затем, разрешив все наиболее существенные вопросы, три вождя перешли к проблеме военных издержек. Но здесь не возникло никаких затруднений. Очевидно можно было руководиться только одним принципом, – принципом равенства жертв. Надо было взвесить и учесть три фактора: потерю человеческих жизней, потерю материальных богатств, а с другой стороны – приобретение имеющих большую ценность территорий. Мысль о том, что потери в людях следует перевести на деньги, а затем из этой суммы вычесть стоимость приобретенных территорий, возбудила в них смех. Тем не менее они сказали: «Хотя деньги конечно являются совершенно неточным масштабом, все же при данном состоянии развития это самый удобный измеритель. В конце концов нам нужна лишь математическая формула, которой могли бы руководствоваться эксперты при исчислении репараций, уплачиваемых Германией и побежденными странами. Многое из разрушенного никогда не может быть восстановлено, но если мы будем действовать дружно, то даже тяготы, возложенные на побежденных, не будут чрезмерно велики. Мы создадим мировую банкноту, обеспеченную двойной гарантией – победой и примирением. Все будет содействовать поддержанию ее ценности, учитывая в то же время различие между проигравшими и выигравшими. В конце концов она может быть положена в основу международного денежного обращения. Но во всяком случае, раз мы согласились в принципе, мы легко можем разработать его практическое применение».
Затем они вернулись к плану создания Лиги наций. Если в нее войдут все наиболее крупные государства, то уже одной моральной силы будет достаточно в качестве величайшей гарантии мира и справедливости. Почти всеобщий торговый и финансовый бойкот и полная морская блокада – таковы будут жестокие кары, грозящие стране, нарушившей мир. Страны, подвергавшиеся нападению, будут пользоваться могучей защитой, ибо они будут получать кредиты, продовольствие и военное снаряжение. Но верховные власти Лиги конечно не отступят в последнем счете и перед применением военной силы.
Неизвестно, какой именно из вождей впервые изобрел гениальный план, благодаря которому всеобщий мир в настоящее время настолько обеспечен, что национальным вооружениям уделяют все меньше и меньше внимания. В истории сохранилась память о том, что на второй день беседы было решено, что новый орган мирового порядка должен быть вооружен новым оружием науки. Большим и малым нациям предоставлялось право, если они того пожелают, иметь ради чувства собственной безопасности броненосцы, крейсера, кавалерию, пехоту и артиллерию и тратить на это денежные средства, как им заблагорассудится; однако воздушными и химическими средствами войны могла пользоваться отныне только Лига и опирающаяся на нее международная власть.
После того как наука создала орудия, грозящие безопасности и даже жизни целых городов и населению целых стран, орудия, действию которых не могли помешать никакие границы, никакие флоты и армии, по необходимости пришлось создать новый ведающий ими орган всемирного правительства. И напротив того, как раз в тот момент, когда возникал этот новый орган, в его распоряжении очутились эти новые необходимые для него средства. Всех трех многоопытных государственных деятелей отличал практический дух, и поэтому им удалось сразу установить как общие принципы, так и методы его постепенного осуществления. Каждое государство, подписавшее договор о Лиге, должно было сразу же предоставить этой последней определенное число аэропланов. Из них составились новые вооруженные силы. «Мы, – сказал Клемансо, – в сущности восстанавливаем старый рыцарский орден, наподобие ордена тамплиеров или Мальтийского ордена, для охраны цивилизации от варварства». При этом Клемансо допустил какую-то непочтительную шутку, забытую летописцем событий. «Для образования ордена, – сказал президент Вильсон, – нет недостатка в рыцарях, стяжавших себе бессмертную репутацию. Французские, британские, американские, германские и итальянские герои совершили подвиги, равных которым не найдется в летописях человечества. Из этих должна составиться новая знать». – «Во всяком случае, – сказал Ллойд-Джордж, – они лучше спекулянтов, ежедневно обивающих пороги моего дома».
