Ознакомительная версия.
Но явно я никого не предпочитала. Я со всеми своими поклонниками одинаково ровно дружила. А в тот день рождения получилась история. После празднества Юра пошел ночевать к Леше, моему будущему мужу. Два часа ночи. Леша жил в коммунальной квартире. И кстати сказать, хорошо «поддавал» в этот период конкурентной борьбы. Да и Юра порядком опьянел на вечеринке. И когда они пришли к Леше домой, стали раздеваться, то свалили огромную старинную деревянную вешалку. Выскочили соседи, начался шум.
Потом они еще полночи просидели на кухне, решая по-честному, кому я все-таки достанусь. Как они там разыгрывали меня между собой, я уж не знаю, но понимаю, что мой хитрый будущий муж постарался. Юра после этого серьезного разговора почему-то надолго исчез из моего поля зрения…
Прошло время. Мы с ним снова возобновили наши отношения совершенно случайно. Тогда я уже работала в Министерстве культуры СССР. И Юрка все время просил меня познакомить его с кем-то из актеров, режиссеров. Со мной тогда работала Нина Петровна Панкова, родная сестра Татьяны Панковой, актрисы Малого театра. Она была секретарем приемной комиссии ГИТИСа. Я ее познакомила с Юрой. Он ей очень понравился, дорога в ГИТИС была открыта для него, но Юра больше тяготел все-таки к Щукинскому училищу.
Глава 6. В поисках «дупла»
Учиться, учиться, учиться! ■ «Смотрите, кто пришел!» ■ От Прохожего до Иисуса ■ «Бело-розовый пельмень» ■ «Конфетки-бараночки…» ■ «Он первый поверил в меня» ■ Иллюзии «Иллюзиона» ■ Правильные мурашки ■ «Парле ву франсе?» ■ Цена упрямства ■ «В нем был камертон…» ■ Шампанское – лучшее лекарство от больных зубов ■ Чародеи в «Чародейке» ■ «Я вам спою…» ■ Рыцарь под балконом ■ «Дупло» на Суворовском бульваре ■ Циник в белом халате ■ Божья искра?
Однако дорога в заветное Театральное училище имени Б. В. Щукина оказалась для будущего народного артиста не такой гладкой. Требовался аттестат о среднем образовании. А его не было.
Потому что, напомним, в 1964 году девятиклассник химкинской школы № 6 Юрий Богатырев, увлеченный изобразительным искусством, ушел в Московское художественно-промышленное училище. В 1966 году он покидает его «по собственному желанию».
А аттестат? Тут пришла на помощь школа рабочей молодежи. В сентябре 1966 года Богатырев поступает в 11-й класс московской вечерней школы № 138. В следующем году он получает вожделенный аттестат о среднем образовании, который сейчас хранится в архиве Щуки.
И вот я держу его в руках.
При «отличном поведении» с пятерками у выпускника Юрия Богатырева было не особо густо – только по всеобщей истории и черчению. В основном везде четверки. А точные науки – типа алгебры, геометрии, физики – тянули только на «удовлетворительно», что вполне объяснимо. Похоже, он решил тогда сосредоточиться на главных для себя гуманитарных предметах.
Это подтверждает и характеристика, данная директором школы:
«Богатырев Юрий Георгиевич поступил в школу № 138 рабочей молодежи в сентябре 1966 года. За период учебы в школе проявил себя как старательный и прилежный ученик, упорно овладевал знаниями. Дисциплина отличная. Принимал активное участие в общественной работе школы. Организовал литературный «Огонек» и принимал активное участие во всех школьных вечерах и радиопередачах. Пользуется уважением товарищей и учителей».
Таким кондовым канцелярским стилем педагог увековечил истинные интересы своего ученика, который летом 1967 года легко проходит все творческие туры и становится студентом Щукинского училища.
* * *
Этот курс там до сих пор помнят как один из самых урожайных. Смотрите сами, кто тогда пришел.
Вместе с Богатыревым сели тогда за парты Наталья Гундарева, Константин Райкин, Владимир Тихонов, Алексей Граббе, Наталья Варлей – звезды, уже горящие на актерском небосклоне Москвы или готовые вот-вот ярко вспыхнуть…
Но он совсем не потерялся на этом сверкающем фоне.
– Впервые я увидела Юру на ступеньках Щукинского училища, – вспоминает Наталья Варлей. – Мы вместе поступали на первый курс. Он стоял в центре толпы абитуриентов – такой большой, вальяжный, громкий, что-то рассказывал и держал внимание всех.
И потом на протяжении всех четырех лет нашей студенческой жизни он так и притягивал всех нас какой-то необыкновенной внутренней силой. Это, наверное, и есть магия таланта.
С ним мы сразу прониклись пониманием. И так невольно получилось, что в нашей общей студенческой жизни главная, ведущая роль была у Юры. Он всегда был в центре внимания. Мы все старались говорить как он, шутить как он, – вкусы всего нашего курса были подстроены под Юру. При этом над ним немножко подсмеивались, подтрунивали, «пельмень» называли его, но с такой любовью, с такой нежностью. Или «бело-розовый»: он был как зефирчик – мягкий, пухлый, уютный, с большими, словно припухшими губами.
И в то же время удивительно легкий. Просто потрясающе легкий.
Я очень хорошо помню, как он танцевал на уроках танцев – просто летал.
Он замечательно пел. У него был прекрасный голос, удивительный слух. До Щукинского училища он занимался музыкой.
И еще на всех занятиях по мастерству он слушал, все время делая какие-то наброски, рисунки, зарисовки, шаржи… карандаш из рук никогда не выпускал.
Однажды нарисовал и меня – висящей головой вниз на трапеции. А лицо получилось перевернутое. Почему-то он так меня увидел. Жаль, что этот портрет у меня не сохранился.
А как мы развлекались! Вот перерыв между лекциями. Юра садится за рояль и играет свои любимые «Конфетки-бараночки».
И тут такое начиналось! Что мы творили – непостижимо просто! Например, Костя Райкин выпучивал глаза и, как обезьяна, скакал по столам. И начинались «джунгли». Шум, крики, хохот…
А ведь было всем нам от семнадцати до двадцати лет – уже не школьники, а взрослые люди. А Юра всему этому безобразию аккомпанировал.
* * *
– Это был первый набор Юрия Васильевича Катина-Ярцева, – продолжает Наталья Варлей. – Он впервые стал художественным руководителем курса, причем очень сильного. А Юрочка, по сравнению со многими, казался опытным артистом – он уже занимался в студии Штейна. А я, несмотря на то что уже снялась в кино, и даже в главных ролях, чувствовала себя безумно закомплексованно. Но это мой характер.
Наталья задумывается:
– На меня ведь как тогда смотрели: «Девочка-звезда, ну а что ты можешь?»
А я комплексовала. И Юра был одним из тех, кто считал, что я способная. Он вселял в меня уверенность в том, что я правильно сделала, что ушла из цирка и начала учиться в театральном институте.
Ознакомительная версия.
