Вскоре нам нужно сворачивать в сторону от моря. Выбираем путь по небольшому ручью и идем вверх по нему. Постепенно по ручью подымаемся на перевал. Кругом сглаженные сопки - мы вошли в горы. Прибрежная равнинная часть тундры кончилась. Шагаем по сопкам. Под ногами твердая почва, мелкие обломки сланцев. С перевала оглядываемся вокруг: море уже далеко. Везде, куда ни глянешь, сопки, сопки. По склону, поросшему желтым ягелем, хрустящим под ногами, спускаемся вниз, в долину другого ручья. Места пошли болотистые, идти очень тяжело. Наконец выходим на сухую террасу. Она вся заросла кустарником. Выбираем подходящее место и останавливаемся на ночевку. За 10 часов прошли около 30 километров.
Рано утром трогаемся дальше. Снова подымаемся на сопки, по ним идти легче. С высоты открывается чудесная панорама. Далеко вокруг виднеются цепи гор, больших и маленьких, с вершинами самой разнообразной формы, а внизу лежит широкая долина реки Коневаам. Через несколько часов подходим к реке. Ориентируемся по карте и ищем брод. С трудом, преодолевая сильное течение, переходим на другой берег. Нас обступает высокий кустарник. То тут, то там вылетают куропатки и, пролетев немного, снова скрываются в густом кустарнике. Их здесь так много, что мы не успеваем считать, Жаль, сейчас нельзя охотиться. Пока разгорается костер, успеваю поймать на удочку несколько крупных хариусов. В глубоких омутах видно, как они стоят у дна, шевеля плавниками. Подымаемся по ручью вверх. Дорога тяжелая. Долина покрыта кочками, густым кустарником, а дальше начинается болотистая тундра. Приходится идти прямо по руслу, благо, ручей мелководный. Вскоре начинается дождь. Тундра сразу мрачнеет. Все небо заволакивает тяжелыми серыми облаками. Сквозь дождевую завесу и туман, подымающийся от мокрой земли, с трудом проглядываются сопки...
На следующий день подымаемся на склон сопок. Часто встречаем выводки куропаток. Забавно смотреть, как за мамашей, серой куропаткой, катятся серо-желтые комочки. Куропатка мечется из стороны в сторону - то подбежит к нам, волоча, словно подбитое, крыло, то снова отбегает к своим перепуганным деткам.
А мы шагаем вперед. По склону идти легко. Под ногами мелкий гравий и светло-желтый мох - ягель. Кое-где встречаются мелкие ямки с холодной, кристально чистой и вкусной водой. Очень много грибов, в основном подберезовиков. Реже встречаются подосиновики, маслята и сыроежки. Они растут почти на голых камнях. На ходу собираем их в накомарники.
Подымаемся на водораздел. Кругом высокие сопки. Среди них выделяется Эльвенейский гранитный массив - мрачная вершина, возвышающаяся над всеми остальными. Внизу вдали, в серой дымке виднеется широкая долина реки Баранихи, или Раучуа, как ее называют чукчи. На другом берегу ее тянется горная цепь. Где-то, не доходя до Баранихи, находится партия Григорьева, куда мы идем. Еще раз смотрим на карту. Сейчас мы на водоразделе речки Гремучей. Слева в нее впадает крупный ручей, расстилается долина. Там база партии. Нам ее пока не видно, но она рядом. Спускаемся в долину ручья Ветка и идем по ней.
Через два километра перед нашими глазами возникает база. Пять белых палаток стоят на берегу речки. Над одной из них на высоком шесте полощется красный флаг. Он - символ того, что здесь, в далекой глухой тундре, возник, пусть пока временно, новый советский населенный пункт. В палатке с красным флагом - начальник партии и прораб - Александр Ильич Григорьев и Женя Дубинин. Как истые полевики - с большими бородами, хотя оба они, особенно Дубинин, еще очень молодые. Я это давно заметил: чем моложе геолог, тем больше борода!
В палатке топится железная печь. На ней неизменный чайник. Полевики готовы пить чай и днем и ночью. После тяжелого пути по горам, ночевок в тундре у костра эта теплая палатка кажется верхом уюта. Раздаем письма, принесенные из Певека. И сразу же начинается деловой разговор. Мы смотрим образцы и шлихи. Узнаем, что по ручью Ветка, рядом с базой, в шурфах обнаружено промышленное золото.
Утром идем на шурфовочные линии. День сегодня теплый. Внимательно осматриваем отвалы. В нашем присутствии промывают пробы. Мы видим первое золото и вместе с геологами разделяем радость успеха. Рядом на сопках много обломков кварцевых жил. Внимательно изучаем обломки кварца, ищем золото, С сопки хорошо просматривается долина речки Кенейвеем и ручья Ветка. По нашим предположениям, россыпь этого ручья должна продолжаться и по Кенейвеему. Если это так (ответ даст разведка), то здесь лежат большие богатства. Этот вопрос давно уже мучил и Александра Ильича. Неужели все золото ограничивается небольшой россыпью но Ветке? Он прекрасно понимал, что от правильного ответа на этот вопрос зависело многое. После обмена мнениями мы все решили, что золото должно быть и по Гремучей (так теперь на картах уже называлась Кенейвеем). Следующий день мы решили отдохнуть. Нужно было набраться сил: предстоял трудный переход. После обеда вымылись в бане, устроенной в одной из палаток. Вечером - снова разговоры о делах. Отдыхать легли поздно. Погода начала ухудшаться. Но мы решили идти, иначе не успеем к приходу катера.
Проснулись рано утром, и необычная картина предстала перед нами. Идет снег. Крупные хлопья его покрыли сопки, тундру. Кругом стало бело, словно это январь, а не июль. Снег такой густой, что сопок совсем не видно. Немного переждали в надежде, что прекратится снегопад. Прошло два часа, а погода по-прежнему не улучшается. Мы рассудили, что при большой изменчивости погоды на Чукотке и длительности нашего маршрута все равно ненастье может застать нас в пути. Избежать этого нельзя. Правда, Иван Нестерович начал ворчать, что в такую погоду никто не ходит, но его не поддержали. Все были настроены по-боевому. Решили идти.
До перевала нас провожает Александр Ильич. Идем гуськом, друг за другом, чтобы не потеряться в тумане. Ничего не видно буквально в десяти метрах. Ориентируемся только по компасу и карте.
После тяжелого многодневного пути еще к двум полевым партиям и перехода назад к морю выглядим мы все усталыми. Стало холодно, пошел снег. Расположившись на ночлег, в ожидании катера приводим в порядок свои записи и дневники.
Утром выходим на берег и всматриваемся вдаль - туда, откуда должен появиться катер. Но его все нет. Море пустынно, и лишь вдали, на другом берегу бухты, виднеются темные сопки. После шторма везде валяются плети морской капусты, бревна и доски. Наступает время обеда, а катера нет. Теряемся в догадках - в чем же дело?
Вторая ночь, проведенная в избушке, также не принесла нам удовлетворения. Катера все нет. Не пришел он и к вечеру… Утром первым делом смотрим на море. Оно спокойное.
