Федор Ушаков - Святое русское воинство

В этот день, 18 июня, сожжены: два корабля линейных 60-пушечных, три корабля от 40 до 50 пушек; действием Кинбурнской батареи и гребными судами потоплены: один корабль бомбардирский, два фрегата 34-пушечные, две шебеки 28-пушечные, одна галера, одно транспортное судно; взят в плен один 50-пушечный корабль, годный к исправлению (названный потом «Мученик Леонтий»).

Потеря неприятеля и в людях была также весьма велика, всего экипажа убитыми, погибшими в огне и воде и взятыми в плен было в оба эти дня до шести тысяч, и между пленными находились капитаны кораблей и многие другие чиновники. Урон с нашей стороны состоял в убитых двух офицерах и 16 рядовых, и в десяти офицерах и 57 рядовых раненых. Принц Нассау-Зиген награжден был орденом Св. Георгия 2-го класса и чином вице-адмирала, и в память этого сражения выбита медаль.

Таким образом, прежде чем армия князя Потемкина, выступившая в мае из Ольвиополя, подошла к Очакову, морские силы турок в тех водах были уже значительно ослаблены. Капудан-паша, со всеми оставшимися у него большими судами, удалился в море, но 20 июня снова показался от острова Березани, стараясь расположиться на очаковском фарватере, ниже Кинбурна, чтобы спасти галеры и другие мелкие суда свои, укрывшиеся под крепость от поражения и содержимые в блокаде эскадрами нашими.

Кинбурнские батареи не допустили его, однако, до исполнения этого намерения, и, когда, 28-го числа, войска русские расположились лагерем в виду Очакова, при Аджиголе, турецкий адмирал снялся с якоря и пошел навстречу приближавшемуся тогда Севастопольскому флоту, с которым намеревался сразиться.

Но так как суда, оставленные им под крепостью, имели большие пушки и могли много препятствовать войскам нашим приближаться для бомбардирования города, то Потемкин приказал принцу Нассау атаковать их, и 1 июня, после восьмичасового беспрерывного сражения, сожжены неприятельские суда: два фрегата 20-пушечных, один бригантин 16-пушечный, одна бомбарда с мортирою, один кирлангич 12-пушечный и четыре галеры пятидесятивесельные с одной 36– и четырьмя 12-фунтовыми пушками на каждой; взяты: одна пятидесятивесельная галера с пятью большими пушками, две канонерские лодки с 12– и 24-фунтовыми пушками на каждой, и одна транспортная лодка.

Взято в плен 100 человек; убитых же, раненых и потопленных у неприятеля было большое количество, и в числе последних находился Лада-паша, командовавший галерами. Потеря с нашей стороны заключалась в 23 убитых нижних чинах и 80 раненых. Сражение это происходило под выстрелами Очаковской крепости, которая вскоре, однако, вынуждена была замолчать и самый город был во многих местах разрушен и выжжен пальбой с флотилии; после того суда наши, в продолжение шести недель, постоянно бомбардировали город, покуда береговые батареи были окончены.

Во все время этих разрушений на Лимане особенной неустрашимостью отличили себя контр-адмирал Алексиано; капитан 2 ранга де Винтер; капитан-лейтенанты: Киленин, получивший множество ран, хотя неопасных, Ахматов, Демора и Бурдин; лейтенанты: Поскочин, Перский, Кузнецов, Лелли, граф Войнович, Нелидов, граф Башуцкий, Литке, Сорокин, Тимченко, Константинов и Кориани; подполковники: Фенш, командовавший галерами, и Бентам, командовавший бомбардирскими судами и брандерами; королевской французской службы офицер граф Дамас, начальствовавший частью канонерских лодок, и обер-квартирмейстер де Рибас.

Капудан-паша, оставивший Очаков при известии о появлении флота нашего, получил незадолго перед тем значительное подкрепление из Константинополя и имел тогда под своим начальством: 17 линейных кораблей, в числе коих пять 80-пушечных, восемь фрегатов, три бомбардирских корабля и 21 шебеку, кирлангичи и поляки, с одним вице-адмиралом и одним контр-адмиралом.

Силам этим мы могли противопоставить только два 66-пушечных корабля, два фрегата 50-пушечных, восемь фрегатов 40-пушечных и 24 разных мелких судна, составлявших Севастопольскую эскадру, которой начальствовал граф Войнович, имевший флаг свой на корабле «Преображение Господне». 18 июня он вышел из Севастополя, по повелению Потемкина, но противные ветры десять дней замедляли его плавание; 29-го числа оба флота увидели один другого и до 3 июля оставались во взаимном наблюдении, стараясь сохранять линию баталии, расстраиваемую легкими переменными ветрами.

На рассвете 3 июля, будучи вблизи острова Фидониси, оба флота, лежавшие контргалсами, находились не в дальнем между собой расстоянии, так что сражение сделалось неизбежным. Капитан бригадирского ранга Ф. Ф. Ушаков начальствовал второй эскадрой и на корабле «Св. Павел» вел линию баталии, имея впереди фрегаты: 50-пушечный «Берислав» (капитан 2 ранга Саблин), 40-пушечные «Стрела» (капитан-лейтенант Неделинский) и «Кинбурн» (капитан 2 ранга Кумани).

Первоначально линия наша построена была на левый галс и держала SO самый полный бейдевинд, или почти на перпендикуляре ветра, чтобы узнать какое нападение располагает сделать неприятельский флот, находившийся тогда прямо на ветре; в авангарде его состояло шесть кораблей, предводимых самим капудан-пашой, в кордебаталии шесть, в арьергарде пять, и против каждой эскадры по одному бомбардирскому судну. Сначала стесненной кучей спустились они на линию нашу, обнаруживая намерение атаковать авангард; поэтому, чтобы большая часть судов наших не оставалась в бездействии, Ушаков приказал передовым фрегатам «Бериславу» и «Стреле» прибавить парусов и держать ближе к ветру; за ними в линии следовали корабль «Св. Павел» и остальной флот.

Благодаря этому, несколько судов могли выйти на ветер у неприятеля, повернуть потом на другой галс и открыть огонь с наветра[25]; но капудан-паша, угадав намерение противника, сам начал придерживаться к ветру и этим растянул свою линию; линия же русского флота, начав держать круче, образовала правильную погибь, так что передовые суда, составлявшие эскадру Ушакова, были тогда более прочих на ветре и ближе к неприятелю.

Наконец турецкий флот всей линией спустился на расстояние пушечного выстрела, и одна часть устремилась на авангард наш, а другая на центр и арьергард; против каждого из линейных кораблей наших и 50-пушечных фрегатов направлены были по пяти неприятельских, и капудан-паша, с двумя другими кораблями, прибавив парусов выдвинулся вперед, чтобы напасть на передовые фрегаты, а против корабля «Св. Павла» оставил два 60-пушечных и один 80-пушечный.

Но Ушаков, не желая допустить капудан-пашу обойти или абордировать передовые фрегаты и вместе с тем намереваясь отрезать два передовых его корабля, сам немедленно прибавил парусов и сделал необходимые сигналы «Бериславу» и «Стреле». Все эти движения еще более удалили оба фрегата и корабль «Св. Павел» от остальной части флота; но маневр удался вполне, потому что, когда турецкие корабли заметили, что скоро могут быть отрезаны, и что ядра и брандскугели с фрегатов начинают наносить им вред, они, не ожидая сигнала своего главнокомандующего, с поспешностью поворотили оверштаг и начали удаляться на ветер.