давно сложил к его ногам все свои дары и душу с телом своим. Как сладостно быть рабом прекраснейшего!<… > я с появлением Сереженьки все меньше и меньше возвращаюсь к стихам, потому что все, что бы ни написалось, жалко и уродливо перед его сияющей поэзией». В 1917 году, в период самого расцвета поэтического дарования и человеческого обаяния юного поэта, на Страстной неделе (Пасха в этот год была 2 апреля) в Москву в очередной раз приехали из Петрограда маститый Клюев и его подопечный Есенин. В тот свой приезд и навестили поэты Алексея Николаевича Толстого на Арбате, на Малой Молчановке, 8. Спустя много лет эту встречу описала тогдашняя жена Толстого – писательница Н. Крандиевская-Толстая. Алексей Николаевич позвал в столовую жену посмотреть на гостей: «Клюев привел Есенина. «Выйди, познакомься. Он занятный». Я вышла в столовую. Поэты пили чай. Клюев, в поддевке, с волосами, разделенными на пробор, с женскими плечами, благостный и сдобный, похож был на церковного старосту. Принимая от меня чашку с чаем, он помянул про Великий пост. Отпихнул ветчину и масло. Чай пил «по-поповски», накрошив в него яблоко. Напившись, перевернул чашку, перекрестился на этюд Сарьяна и принялся читать нараспев вполне доброкачественные стихи. Временами, однако, чересчур фольклорное какое-нибудь словечко заставляло насторожиться. Озадачил меня также его мизинец с длинным, хорошо отполированным ногтем. Второй гость, похожий на подростка, скромно покашливал. В голубой косоворотке, миловидный, льняные волосы уложены бабочкой на лбу. С первого взгляда – фабричный паренек, мастеровой. Это и был Есенин. На столе стояли вербы. Есенин взял темно-красный прутик из вазы. «Что мышата на жердочке», – сказал он вдруг и улыбнулся. Мне понравилось, как он это сказал, понравился юмор, блеснувший в озорных глазах, и все в нем вдруг понравилось. Стало ясно, что за простоватой его внешностью светится что-то совсем не простое и не обычное. Крутя вербный прутик, он прочел первое свое стихотворение, потом второе, потом третье. Он читал много в этот вечер. Мы были взволнованы стихами, и не знаю, как это случилось, но в благодарном порыве, прощаясь, я поцеловала его в лоб, прямо в льняную бабочку, ставшую вдруг такою же милою мне, как и все в его облике».
Малая Молчановка, дом 8
Леонтьевский переулок, дом 18. Изящная чугунная решетка отделяет этот нарядный особняк в глубине небольшого сада от тротуара. Особенно он хорош в кружеве теней, отбрасываемых деревьями. Сейчас здесь расположилось Посольство Украины. А в 1918 году его порог часто переступала нога белокурого юноши, будущего великого поэта, Сергея Есенина. В стан эсеров его привели мечты о крестьянском благоденствии. В 1916 году вокруг Разумника Васильевича Иванова (Иванова-Разумника) – литературоведа, критика, публициста – образовалась группа «Скифы», тяготевшая к левому крылу партии социалистов-революционеров. В нее входили А. Белый, А. Блок, Н. Клюев, О. Форш, С. Есенин… Член партии, Разумник Васильевич стал для Сережи Есенина духовным отцом. Есенин писал поэту А. Ширяевцу об Иванове-Разумнике: «Натура его глубокая и твердая, мыслью он прожжен, и вот у него-то я сам, Сергей Есенин, и отдыхаю, и вижу себя, и зажигаюсь от себя». Для эсеров деление общества на классы определялось отношением к труду и источникам доходов; признавая отделение церкви от государства, эсеры относились с пониманием к религиозным традициям простого народа. До революции некоторые священники-эсеры становились депутатами Государственной Думы. Главная роль интеллигенции представлялась эсерами в том, чтобы нести идеи социализма в крестьянство и пролетариат. Позднее Есенин подчеркивал, что «работал с эсерами не как партийный, а как поэт». С первой женой, Зинаидой Райх, Сергей Александрович познакомился в газете эсеров, где она работала секретарем-машинисткой, а он печатал свои стихи. С переездом правительства в Москву в 1918 году ЦК левого крыла партии социалистов-революционеров и редакциям их печатных органов – газетам «Знамя труда» и «Голос трудового крестьянства» – был выделен особняк в Леонтьевском переулке. Сотрудник редакции, близкий знакомый Есенина, Вениамин Левин (их жены – обе Зиночки – дружили, семьи часто общались) вспоминал поэта той поры: «Есенин был с нами, возле нас. Его стихи или изредка статьи с отзывами о сборниках стихов (так, например, я помню о «Зареве» Орешина) я помещал в газете, никого не спрашивая из номинальных членов редакции (М. Спиридонова, Б. Камков, В. Трутовский). <…> Мне хотелось всегда сделать ему что-нибудь приятное, радостное. Он был юн, блондин с голубыми, немного с сумасшедшинкой, глазами.
Леонтьевский переулок, дом 18
На вид ему было не больше 18 лет. Всегда улыбался, тихий, спокойный, легкий на походку, худенький. Он не шел, а порхал». А вот как в 1926 году комментировал пребывание Есенина в рядах эсеров поэт Владислав Ходасевич: «Ему просто было безразлично, откуда пойдет революция, сверху или снизу. Он знал, что в последнюю минуту примкнет к тем, кто первый подожжет Россию, ждал, что из этого пламени фениксом, жаром-птицею, возлетит мужицкая Русь.
После февраля он очутился в рядах эсеров. После раскола на правых и левых – в рядах левых, там, где «крайнее», с теми, у кого в руках, как ему казалось, больше горючего материала. Революция была для него лишь прологом гораздо более значительных событий. Эсеры (безразлично, правые или левые), как позже большевики, были для него теми, кто расчищает путь мужику и кого этот мужик в свое время одинаково сметет прочь». Но наступал «совсем не тот социализм»…
Настасьинский переулок, дом 8
Скромный сотрудник газеты «Кубанская мысль» Петр Авдеевич Кузько стал одним из тех, кто первым откликнулся в печати на стихи начинающего поэта Сергея Есенина. Поэт Сергей Митрофанович Городецкий, на несколько дней приехавший осенью 1915 года в Екатеринодар к брату Борису Митрофановичу, редактору местной газеты, принес в редакцию несколько стихотворений Есенина. Так в ноябрьском номере «Кубанской мысли» появились стихотворение поэта «Плясунья» и статья Кузько «Поэты из народа». Павел Авдеевич и предположить не мог, что судьба не только сведет его с поэтом Есениным, но и одарит дружбой с этим ярким человеком. После революции секретарь екатеринодарской газеты оказался в Петербурге, в секретариате наркома продовольствия А.Д. Цюрупы. Однажды к нему подошла машинистка из числа тех, которые были недавно набраны в секретариат комиссариата. Молодая интересная женщина поинтересовалась: не тот ли он П. Кузько, написавший когда-то в газете о Сергее Есенине? Услышав утвердительный ответ, женщина заулыбалась и пригласила Петра Авдеевича в гости. Это была жена Есенина – Зинаида Райх. Молодожены
