Юридические неприятности Сола Сэлинджера и компании Hoffman на этом не закончились. В сентябре 1944 года компания отказалась опротестовывать обвинение и заплатила штраф в размере 2000 долларов за участие в сговоре с целью установления цен, которые оптовые покупатели платили за «сыры иностранного типа», произведенные в штате Висконсин. А годом позже компании согласилась прекратить использование маркировки, создававшей впечатление, будто ее швейцарский сыр импортирован из Швейцарии.
Для сверхчувствительного сына проходящего в суде в качестве ответчика отца, который позиционировал себя как сторонника всего традиционного и респектабельного, объявление о таких проступках должно было иметь силу разоблачения. Действительно, по словам одного из наших респондентов, Сэлинджер однажды назвал своего отца «аферистом»[48].
Джон К. Анру: Между Джерри и его отцом была отчужденность. О матери он отпускал гораздо меньше замечаний. Как-то он пошутил: «Матушка водила меня в школу до тех пор, пока мне не исполнилось 26. Типичное поведение матерей».
Джойс Мэйнард: Джерри почти ничего не рассказывал мне о своей семье. Не было фотографий из его детства, фотографий его семьи, сестры. Ничего не было.
Лейла Хэдли Люс: Я спросила его, автобиографичны ли повести «Фрэнни» и «Зуи», как если б у него были братья и сестры, и списан ли образ Бесси с его матери. Он полностью увернулся от ответа.
Дэвид Шилдс: Дочь Сэлинджера, Маргарет, указывает, что в юности Сэлинджер испытывал острый внутренний конфликт из-за того, что он наполовину еврей, – но не из-за убеждений, а вследствие того, что в обществе он находился в трудном положении. В 40-х годах у многих людей были явные антисемитские предрассудки. Например, в университетах Лиги плюща ограничивали прием евреев. Чтобы стать своим в высшем обществе, нужны были не только деньги, образование и связи, но и нееврейское происхождение. Взрослевший Сэлинджер часто желал того, что на словах презирал: он хотел денег, внимания Голливуда, одобрения Лиги плюща. У него все перепуталось в голове с самого начала.
Друг детства: Он хотел делать необычные вещи. Никто в семье часами не знал, где он и что он делает. Он появлялся только для того, чтобы поесть. Он был славным мальчиком, но из тех, кто не будет играть в карты, если в них хочет поиграть другой[49].
* * *
Эрнест Хейвеманн: [Сэлинджер] был кем угодно, только не вундеркиндом. В начальных нью-йоркских школах учение давалось ему с трудом. В те времена он был известен под именем Сынок[50].
Марк Хауленд: Сэлинджер был ужасным учеником. Его оценки были потрясающе низкими.
Джон Ско: В отличие от Зуи и остальных детей семейства Глассов, [Сэлиджер] был кем угодно, только не «умным ребенком». В государственных школах [в которых он учился до девятого класса в Вест-Сайде Верхнего Манхэттена] он получал, по большей части, оценки «хорошо», но арифметика ему не давалась. Высокий, жилистый мальчик лучше проводил время в Кэмп-Вигваме, что в Гаррисоне, штат Мен, где он прилично играл в теннис и легко заводил друзей[51].
Дэвид Шилдс: В этот лагерь ездили еврейские дети из относившихся к среднему классу состоятельных семей.
Эберхард Элсен: Молодой Джерри Сэлинджер хорошо общался и принимал активное участие в жизни лагеря. Он даже помогал ставить пьесу.
Эрнест Хейвеманн: В детстве он интересовался драматургией. В ежегоднике Кэмп-Вигвама за 1930 год он упомянут как «всеми любимый актер»[52].
Пол Александер: В 1932 году Сол Сэлинджер устроил сыну собеседование в подготовительной частной школе Макбёрни на Западной 63-й улице в Вест-Сайде Верхнего Манхэттена. Архивные документы свидетельствуют: на собеседовании Сынок показал скромные результаты. Неловкий и амбивалентный, он производил впечатление того, кем и был – рассеянного, не сосредоточенного всезнайки, который понятия не имел о том, что он хочет делать в жизни. На собеседовании при поступлении в подготовительную школу Сынок дерзко заявил, что его интересуют две вещи – «драма и тропические рыбы», демонстрируя признаки защитного поведения[53].
Шейн Салерно: Первый и второй класс Сэлинджер учился в школе Макбёрни.
Эрнест Хейвеманн: Судя по документам, в первом классе показатель умственного развития у Сэлинджера равнялся 111, т. е. был чуть выше среднего, а его оценки были такими: 80 по английскому, 77 по биологии, 66 по алгебре и 66 по латыни[54].
Фиби Хобан: Учился Сэлинджер плохо. Архивы школы Макбёрни показывают, что Сэлинджер отчасти разделял интересы Холдена. Сэлинджер руководил командой фехтовальщиков, участвовал в любительских спектаклях (в которых часто исполнял женские роли) и занимался школьной газетой, называвшейся McBurneian.
Дэвид Шилдс: В опубликованной в школьной газете рецензии на спектакль Mary’s Ancle («Лодыжка Мэри») отмечено: «Некоторые считают, что лучшим актером был Джером Сэлинджер».
Шейн Салерно: Обвиненный в том, что его здорово «пришибло созревание», и что ему неведом смысл слова «прилежание», Сэлинджер весной 1934 года был исключен из школы Макбёрни. В частной школе Мэнхассет на Лонг-Айленде он учился не лучше.
Гарви Джейсон: Отец Сэлинджера решил, что сын нуждается в дисциплине, и Джерри отправили в военную школу.
Шейн Салерно: Сол связался с Военной академией Вэлли-Фордж, что в Уэйне, Пенсильвания, но не сопровождал сына на собеседование. Многие люди предполагают, что Сол не присутствовал на собеседовании потому, что опасался, что сына не примут из-за антисемитизма.
Дэвид Шилдс: Мать Сэлинджера чрезмерно опекала сына. Когда двенадцатилетнюю дочь самого Сэлинджера отправляли в пансион, Сэлинджер вспомнил, как он хотел вырваться из-под теплого материнского крыла, когда он уезжал в школу-интернат. На вступительное собеседование в Вэлли-Фордж его сопровождала мать. Сэлинджера приняли в академию, через несколько дней зачислили в кадеты, и там он провел два года.
Сэлинджер в подготовительной школе Макбёрни.
Уильям Максвелл: В возрасте 15 лет Сэлинджера отправили в военную школу, которую он ненавидел, что неудивительно[55].
