— Я уверен, поддержка Ленина обеспечена, — сказал Дзержинский.
— Феликс Эдмундович, каковы ваши впечатления от поездки на Юг?
— Сейчас расскажу. Пригласите, пожалуйста, Борисова. Я хочу, чтобы он немедленно принял меры к исправлению замеченных нами недостатков.
Когда Борисов пришел, Дзержинский раскрыл записную книжку и сказал:
— Несколько общих замечаний. Первое — транспортные органы на местах слишком обособлены от местной власти. Это в корне неправильно. При встречах на совещаниях с руководящим составом железнодорожников и водников я разъяснял — теперь НКПС взял другой курс. Для восстановления транспорта требуется крепкая связь с местной властью и полная согласованность в действиях. Василий Васильевич, — обратился он к Фомину, — нужно дать об этом директиву начальникам и комиссарам дорог. Второе — бросается в глаза избыток штата на линии, особенно конторских служащих. Нужно продолжать сокращение. Третье — почти повсеместно наблюдаются огромные простои вагонов под погрузкой и выгрузкой. Прошу вас, Иван Николаевич, установить нормы простоя вагонов и строго требовать их выполнения… Далее. Мы убедились, что начальники дорог и служб очень редко выезжают на линию и в результате она лишена живого руководства. Подготовьте приказ, обязывающий руководителей часть времени проводить на местах.
— Феликс Эдмундович! Не мешало бы и начальников наших управлений подтолкнуть, — заметил Борисов. — Они тоже сиднем сидят в наркомате и без конца сочиняют приказы…
— Совершенно верно! Я лично убедился, как бумажный поток заливает линию. В Екатеринославе мне передали любопытное письмо от инспектора при начальнике дорог. Автор письма, американский инженер-механик, пишет, что Октябрьский переворот захватил его «своим грандиозным размахом и чистотой своих идеалов», и он решил остаться в России. В то же время американец указывает, что в управлениях дорог царит «бумажная вакханалия». Вот заключительные строки его письма:
«…Не могу остаться на работе в каких-либо канцеляриях. Я могу работать там, где есть работа, а не бумага. Хочу отдать последние силы на строительство новой жизни, совершенно голодный, разутый и раздетый, но на действительную работу, а не на канцелярщину… Я слышал, что в Севастополе имеется торговый флот с разнообразными недействующими машинами. Я бы мог их восстановить — это есть работа… Прошу Вашего распоряжения».
Кончив читать, Дзержинский добавил:
— Я очень сожалею, что не имел возможности побеседовать с этим инженером, но в своем письме он затронул несомненно жгучий вопрос. Вот, например, факты, которые выявила наша комиссия. В настоящее время каждый начальник линейного отдела обязан телеграфом представлять суточный отчет по вагонному хозяйству восьми инстанциям. Я на транспорте человек новый, но беру на себя смелость утверждать, что это никому не нужно, более того — недопустимо. Начальники дорог со мной согласились, но кивают на НКПС — он-де требует… Прошу вас, Иван Николаевич, срочно заняться сокращением отчетности.
Борисов согласно кивнул головой.
— Еще один важный вопрос поднимают на линии в связи с новой экономической политикой, — продолжал Дзержинский. — Да, кстати, Василий Васильевич, как обстоит дело с декретом Совнаркома о введении платности услуг на транспорте?
— Комиссия скоро закончит составление проекта, — ответил Фомин. — Полагаю, что через две-три недели Совнарком утвердит его.
— Дело в том, — подчеркнул нарком, — что в управлениях дорог и линейных отделах некому заниматься коммерческой работой. Я и сопровождающие меня сотрудники пришли к выводу, что в службах эксплуатации следует организовать коммерческую часть. Как вы считаете?
— Совершенно необходимо, — согласился Борисов.
— Тогда действуйте… Как вы знаете, — продолжал Дзержинский, — мы проводили совещания в Курске, Харькове, Ллександровске, Екатеринославе, Николаеве, Херсоне, Одессе. На обратном пути остановились в Киеве. Подробные протоколы и решения совещаний будут розданы членам коллегии и начальникам управлений. Из срочных дел прошу записать следующие. В Харькове я поставил перед Южным округом задачу создать запас топлива для осенних перевозок нового урожая. Нужно через Главтоп помочь округу. В Александровских железнодорожных мастерских обнаружено большое количество паровозных бандажей. Иван Николаевич, не отправить ли нам часть из них на дороги Севера?
— Обязательно отправим, Феликс Эдмундович, только не на северные дороги, а в Сибирь — там их совсем нет…
— Руководителей Екатерининской дороги очень волнует вопрос о восстановлении Кичкасского моста через Днепр. Темпы работ там очень медленные, и в связи с этим они опасаются за осенние перевозки хлеба. По прямому проводу я передал записку в Укрсовтрударм о том, что восстановление моста следует вести вне всякой очереди, и предложил выдавать строителям усиленные пайки и премии мануфактурой.
— Василий Васильевич! — повернулся нарком к Фомину, — запросите, сколько мануфактуры потребуется и отпустите ее из нашего фонда. Я утвердил решение нашей комиссии: при восстановлении моста в назначенный срок выдать каждому рабочему по три аршина мануфактуры, а при досрочном окончании стройки — по одному аршину за каждый сэкономленный день…
— Какое впечатление у вас от Екатерининской дороги? — спросил Борисов.
— Впечатление?.. Управление дороги плохо связано с линией, а еще хуже с местными органами власти. Много бюрократизма, волокиты. А вот руководители службы материального снабжения — люди энергичные. Не жалуются, что центр их не снабжает, а сами стараются изыскать все возможное на месте. Они организовали ряд подсобных предприятий и почти полностью удовлетворяют свои нужды в запасных частях. В результате дорога не только выполняет свой план ремонта вагонов, но и берется ремонтировать порожняк для других дорог. Прошу это учесть, Иван Николаевич, и отметить приказом инициативу и самодеятельность работников материальной службы управления Екатерининской дороги… Не забудьте, пожалуйста…
— Не беспокойтесь, Феликс Эдмундович, я все записываю, — ответил Борисов.
— Очень важно поощрить их, — подчеркнул Дзержинский, — потому что в наше время инициатива и самодеятельность служащих — довольно редкое явление. На местах они привыкли только к роли бессловесных исполнителей, а решать, мол, пусть решает начальство наверху…
— Совершенно верно! — подтвердил Борисов. — Испокон века так повелось на железных дорогах…
— Мне пришлось лично в этом убедиться, — продолжал нарком. — В Курске я узнал, что верст полтораста южнее, не доезжая Харькова, скопилось несколько составов с крепежным лесом, в котором так нуждаются шахты Донбасса. Решил выяснить, в чем дело. Приезжаем на станцию, мне докладывают, что «пробка» образовалась из-за отсутствия топлива для паровозов и что несколько вагонов леса уже расхищено…
