Ознакомительная версия.
Дивизия в четвертый раз оказалась в окружении, и снова ей удалось вырваться из русского котла. Несколько позднее ей, как имевшей неоценимый опыт арьергардных боев, было доверено сдерживать наступление русских на участке Черновцы – Тернополь.
В середине июля 1944 года генерал-лейтенант Бойкеманн, который с самого начала войны находился на передовой, был переведен в кадровый резерв Верховного командования сухопутных сил, которым распоряжался лично фюрер. Шестью неделями позднее он принял под свое командование 539-ю дивизию, расквартированную в Праге, где через год он пережил майское восстание чехов. Под его предводительством подчиненные ему войска, а также массы беженцев и этнических немцев смогли найти убежище под Пльзенем. Здесь генерал-лейтенант Бойкеманн оказался в американском лагере для военнопленных.
После пребывания в лагерях Регенсбург, Риденбург, Дахау, Ной-Ульм и Гармиш Бойкеманн в июле 1947 года был освобожден из заключения. На его родине в Шверине (Мекленбург) у него уже никого не осталось. Он построил себе новый дом в Штутгарте и там вместе со своей семьей вел тихую жизнь пенсионера.
* * *
ГЕЛЬМУТ БОЙКЕМАНН
Родился 9 мая 1894 года в Гамбурге
Последнее звание: генерал-лейтенант
Награды Первой мировой войны:
Железный крест 2-го и 1-го классов, знак за ранение
Брауншвейгский крест за заслуги 2-го и 1-го классов
Гамбургский «Ганзейский крест»
Рыцарский крест королевского придворного ордена Гогенцоллернов с мечами
Награды Второй мировой войны:
Пряжки к Железным крестам 2-го и 1-го классов
Рыцарский крест Железного креста (14 мая 1941 года)
Благодарственный адрес Верховного командования сухопутных сил
Знак за ранение
Болгарский орден «За отвагу»
Почетный знак болгарской пехоты
Штурмовой знак
Итальянская серебряная медаль «За отвагу»
Золотой Немецкий крест
Фельдфебель Рудольф Браше
Мотопехотинец на Восточном и Западном фронтах
На южной границе долины реки Каменки с 1 декабря 1942 года располагались позиции 13-й танковой дивизии, незадолго до этого образованной из 13-й пехотной моторизованной дивизии.
В стрелковой ячейке у пулемета залег его расчет – три обер-ефрейтора штабной роты 93-го мотострелкового полка. Старшим расчета был обер-ефрейтор Рудольф Браше; вторым и третьим номерами – обер-ефрейторы Рихард Гамбиц и Вильгельм Грунге. Они представляли собой типичный пулеметный расчет, который был создан в ходе войны.
– Что-то мне здесь не особенно нравится, Руди!
Рихард Гамбиц имел в виду каменную стену кирпичного завода, рядом с которым и расположилась штабная рота под командованием капитана Кумма.
Восточнее устроились другие роты полка, который занял позицию на берегу реки Миус рядом с поселком Покровское.
– Надеюсь, мы тут задержимся, Рихард, – не согласился с ним Браше. – После восьмидесятикилометрового отступления в этом месте неплохо бы перезимовать. На кирпичном заводе будет тепло.
– Мы могли бы запустить одну печь и греться у нее, – вмешался в разговор и громадный пруссак Грунге.
Все трое были расчетом пулеметного гнезда, которое было оборудовано под насыпанной у стены кучи еще не обожженных кирпичей. Термометр показывал двадцать два градуса мороза.
– Вон идет фельдфебель Вегенер! – предупредил своих подчиненных унтер-офицер Лауперт.
– С четырьмя солдатами из группы управления ротой, – добавил Грунге.
Не доходя нескольких метров до пулеметного гнезда, группа остановилась и окликнула старшего наряда. Когда унтер-офицер Лауперт, переговорив, вернулся к пулеметному расчету, он многозначительно ухмыльнулся и сказал:
– Господа, похоже, нам с вами придется взглянуть, как выглядит этот кирпичный завод изнутри…
– Это значит…
– Это значит, что нам с вами предстоит пробраться к печи для обжига известняка и разведать, есть ли там иваны. Печь для обжига кирпича прикроет нас с фланга, и мы сможем незаметно выйти к Миусу.
Не тратя понапрасну слов, унтер-офицер Лауперт стал готовить группу к разведывательной вылазке. Когда сгустился вечерний сумрак декабрьского дня, они двинулись в путь. Держа пулемет на изготовку, Браше пробирался за полуразрушенными складами к южной части обжиговой печи. Под ногами солдат скрипел снег. За спиной у него раздавалось хриплое дыхание его товарищей. Через некоторое время они подошли к длинному зданию для сушки кирпичей. Кирпичное крошево противно хрустело под подошвами сапог, красноватая пыль поднялась в воздух. Сердце у Браше тревожно колотилось, подступая к горлу.
Впереди раздался какой-то шорох. Трое пулеметчиков замерли на месте, не смея ступить ни шагу. Из-под кучи хлама появилась небольшая тень: кошка! Увидев людей, она мяукнула, прыгнула в сторону и пропала в темноте.
– Вперед! – прошептал унтер-офицер Лауперт, который между тем продвинулся вперед и теперь шел во главе группы. – Не отставать!
Они обогнули сушилку для кирпичей и за ее торцом увидели кольцевую обжиговую печь. Повинуясь негромкой команде, они приблизились к ее фундаменту и перебрались через гору битых кирпичей. И тут же Лауперт и Браше увидели впереди знакомые бесформенные силуэты людей в маскхалатах, один из которых чиркнул в этот момент спичкой.
– Пулемет к бою! – приказал Лауперт. – Кнайсель с другой «пушкой» – правее!
Оба пулемета были тут же установлены и изготовлены к бою. Неподалеку справа внезапно с грохотом обрушилась сложенная из кирпичей стена. Крутое немецкое проклятие повисло в воздухе, и красноармейцы схватились за оружие.
Из пролета кольцевой печи выскочили еще несколько советских солдат.
Заработал пулемет Кнайселя. От кольцевой печи ему ответили 72-зарядные пистолеты-пулеметы[12] русских солдат. Пули рвали дерево и крошили кирпич. Браше выпустил из своего оружия длинную очередь. Внезапно вспыхнув, в него уперся длинный бело-голубой луч прожектора.
Обер-ефрейтор перекатился направо и вместе с пулеметом успел спрятаться за склад с кирпичом. Поднялась туча пыли, кирпичная крошка трещала и скрипела под ногами. Забросив массивный ручной пулемет за спину, он вместе с товарищами скрылся в каком-то боковом проходе. Прижимаясь к земле, они поползли вглубь.
Огонь неприятеля из проема кольцевой печи усилился. Кнайсель отвечал им из своего пулемета.
– Нам надо обойти их! – крикнул Браше своим товарищам.
Всем составом пулеметного расчета, задыхаясь, добежали до конца цеха и уже хотели было выйти к кольцевой печи, как вдруг услышали топот множества ног, обутых в валенки, владельцы которых приближались к ним со стороны дымовой трубы и конторы директора завода. Пулеметчики бросились на пол, и Браше изготовил пулемет к стрельбе, развернув его туда, откуда должны были появиться люди. Из темноты слышались голоса, кто-то громко отдавал приказы.
Ознакомительная версия.
