Прибегает, как стемнело, одна комсомолка, самая активная, и говорит: «А как мы бюст понесем?»
– Как понесем, – говорю, – в рюкзак упакуем и – вперед!...
– Он такой у нас большой, товарищ Сталин, что ни в один рюкзак не лезет, мы пробовали...
Пошел я посмотреть на вождя и ахнул. И еще раз убедился, что в любом коллективе кроме честных коммунистов есть ещё и оппортунисты и предатели. Бюст вождя они выбирали, наверное, самый большой из всех имевшихся. Тут не студент, тут подъемный кран нужен. Что делать? Естественно, как во всех трудных случаях, собирать партком. На экстренное закрытое совещание: что делать с вождем?! Ясно, что – воздвигать! Нести надо. Но как? Конечно, эти дикари с острова Пасхи и не таких истуканов вручную ставили, но это – на мирском пляже, а не и горах... Наши партийцы на острове Пасхи не были, но они тоже не дикари – придумали. Решили вопрос. У нас с собой были носилки.
Положили мы товарища Сталина на носилки для пострадавшего, прибинтовали и – двинули. Конечно, поначалу хотели его прикрыть как-то на носилках, но чем? Красным флагом можно, но тогда – похороны получаются. Белой простыней – тем более. А тут еще выяснилось, что наверх его тащить удобнее, как говорится, «ногами вперед»... И, хотя ног у него нет, все равно – неприлично. Так идешь, и думаешь: «Ей-богу, лучше бы он своими ногами туда наверх шёл!» К вечеру мы все так намаялись, комсомолки в особенности (и больше всех – самые красивые) -просто на ногах не стоят.... Нашли место, встали на ночевку. Но я понимаю, что мы полпути прошли только, дальше совсем круто будет... а не влезть мы не можем. Кто ж это будет так рисковать своим партбилетом?!
Что делать? Правильно! Собираем партком. Но уже не целиком, а – бюро. Узкий круг. Самых проверенных и преданных. И не «под протокол» решаем: расчленить вождя – распилить его на две удобоваримые части. А наверху собрать, склеить цементом, благо у нас с собой все было из инструментов. Первый вопрос решили – расчленять. Второй вопрос: кто будет конкретно заниматься ночью этим рискованным делом? И третий вопрос: как пилить? Голову отпиливать? По шее? Технологически удобно. Самое узкое место. И незаметное. Но уж больно страшное и рискованное. Нет, мы, конечно, – марксисты, мы – атеисты, мы – безбожники и, если Партия прикажет, комсомол ответит «Съесть!». Наконец, единогласно приняли по отношению к товарищу Сталину «соломоново решение»: отпилить ему оба плеча. И облегчение существенное, и технологично. А если замазать хорошо, вообще можно сказать, мол, так и было!
Всю ночь при свечах посменно члены бюро пилили вождя, а один из них, чтобы заглушить непонятные для окружающих звуки, играл на гармошке революционные песни разных композиторов... А наутро испортилась погода! Ветер, снег, температура упала, все на камнях с непривычки не выспались, в особенности самые активные и красивые девушки. Они, похоже, вообще за ночь глаз не сомкнули, – что делать? Да? Уже понимаете? Собирать партком в расширенном составе -правильно! И принимаем единогласно боевое решение: вперед идет штурмовая группа и носильщики. А остальные здесь разводят костры и готовят им горячую пищу и место для митинга...
Пока лезли наверх по плитам, плечи вождю разбили, а голова, представьте, уцелела! Крупная была. Так мы ее и укрепили. Хотя и поспорили: куда лицом? Если на Восток, – выйдет прямо носом к стене. На Запад – идеологически ущербно. Короче, развернули вождя лицом к спуску. Это было и удобно, и логически правильно: смотрит ведь вождь туда, откуда он пришел. И куда, возможно, ему самому потом спускаться придется. Если раньше не спустят...
Несколько лет после этого все мы думали, – кто же предаст нас? Кто «заложит»? Жили в состоянии непривычного риска быть арестованными... Но не произошло. Все молчали, как могила.
...Нет, были и среди коммунистов порядочные люди. К тому же, мы все были соучастники. Водной «замазке»... которой бюст укрепляли... Это было самое рискованное мое восхождение...
Так закончил Шакир свой рассказ и добавил:
– Смотри, а носки уже высохли! Всегда так делай на восхождении. Лучший способ – между камушков!
– А если таких камушков нет под рукой? – спросил кто-то из подошедших к тому моменту участников...
– Как нет? – сказал Старший инструктор. – Надо их всегда с собой в рюкзаке носить. Кто ж без камней в рюкзаке в горы ходит? Это рискованное дело, честное слово...
Много лет прошло с той поры, но хрустальное осеннее небо Баксана и золото листвы в его ущельях, и этот рассказ о том экстремальном времени, в котором мы все тогда жили, до сих пор живет в моей памяти...
Долгие годы Центральная школа инструкторов Альпинизма размещалась на базе альплагеря «Шхельда».
Работать тренером в Школе Инструкторов с одной стороны, конечно, занудство, а с другой, все же большая честь.
Я согласился отработать там первую смену, так как в дальнейшем, в августе, решил взойти на высшую точку Советского Союза – Пик Коммунизма, находящийся совсем в другой географической точке, куда мы должны были добираться всей нашей группой – из Ленинграда.
Работа в Школе Инструкторов, несмотря на все тренировочные занятия и выходы, как сейчас любят говорить, – рутинная, и решили мы перед штурмом Памирского семитысячника сходить на Кавказе на какую-нибудь хорошую стену. Покруче и похолоднее. Значит, – северную. И почему-то выбрали Башкару. И длинный, и малохоженный ввиду своей трудности маршрут 5-Б категории трудности, 6-ую категорию ввели уже позднее...
Сказано – сделано. Подали заявку, получили продукты, подобрали снаряжение, и – двинулись…
Все альпинисты – люди суеверные, на разные таинственные знаки судьбы всегда внимание обращающие, а тут как-то мы, желая поскорее удрать из лагеря в высокогорную зону, на них внимания не обратили...
И прогноз погоды был неважный. И подлые «цирусы» – верхние облака, ничего хорошего нам не сулившие, не остановили нас. А потом, на первой связи, перед выходом на снежно-ледовую «доску», у нас еще и рация отказала. Сколько ни орали в нее: «Все в порядке, все в порядке, начинаем подъем!» – в ответ из эфира одна только песня товарища Кобзона: «Не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодым!», видимо, на одной из «боковых» частот. Но не возвращаться же из-за такой Кобзоньей глупости...
И пошли мы рубить лед, делать ступени, ввинчивать титановые крючья, – все как надо. К вечеру вырубили площадку во льду, заночевали...
К утру стало сильно «задувать», погода явно портилась, как и собиралась, но так как мы прошли уже почти половину стены, правда, самую легкую, нам вроде бы ничего не оставалось, как «убежать» от бури через вершину...
