Ознакомительная версия.
Глава тринадцатая
Битва за сына
В начале июня Орбакайте вновь покинула пределы России – уехала отдыхать в Америку. С нею туда отправились младший сын Дени и супруг. Именно эта поездка станет катализатором скандала, который разразится спустя несколько месяцев и привлечет к нему внимание всей страны.
Отдых Орбакайте длился месяц, после чего она вернулась на родину (у нее должны были пройти гастроли по курортам Краснодарского края), а Дени с нянечкой и Земцовым остались в Штатах. Как выяснится чуть позже (в ходе скандала вокруг ребенка), в планах Орбакайте было оставить Дени жить на три месяца в Америке. Почему? Вот как об этом рассказывает А. Пугачева:
«Дени болен. Я не хочу сейчас называть болезнь. Она излечима. Может быть, с возрастом пройдет. Мы и здесь, в Москве, лечили его. Но в Майами эта болезнь у него прекращалась. И тогда мы решили, чтобы он три месяца там пожил, вылечился. А чтобы три месяца не бездельничал, походил в школу хоть как-то…»
Чуть позже в СМИ появится информация о болезни мальчика. Якобы он с детства страдал неврозом, который усугубился после случая в октябре 2008-го – когда Дени упал в бассейне и получил сотрясение мозга. Для лечения болезни были необходимы не только лекарства, но и смена обстановки – в солнечном Майами он мог чувствовать себя намного лучше, чем в загазованной Москве.
Между тем об этих планах бывшей жены и тещи ничего не ведал отец мальчика – Руслан Байсаров. Он не знал ни о болезни сына (позднее он публично опровергнет диагноз), ни о том, что Дени собираются отдать в тамошнюю школу. В этом он потом заподозрит тайный умысел бывших жены и тещи оставить мальчика навсегда в Америке, дабы он получил там образование, а потом, глядишь, и гражданство. Были ли у него веские основания для таких выводов? Видимо, были.
Дело в том, что он не был слепцом и прекрасно видел, какое влияние оказывает на детей Орбакайте ее новый муж – Михаил Земцов. Вспомним слова, сказанные Никитой Пресняковым в интервью газете «Твой день» в мае 2007-го:
«В Америке за мной будет присматривать Миша (Земцов). У нас с ним отличные отношения. Миша очень веселый, дружелюбный, маме с ним повезло. У нас с ним фантастический контакт! Он мой старший друг. У нас, самое главное, с ним юмор одинаковый. Никто: ни мама, ни бабушка – нас не понимают, а мы друг друга – с полуслова…»
А вот слова Кристины Орбакайте, где она описывает взаимоотношения Дени и Земцова (интервью журналу «Теленеделя», номер от 22 декабря 2008 года):
«Денька очень ждет Мишу в столице, радуется, когда тот приезжает. Муж занимается с ним английским…»
Все эти факты не могли не настораживать Байсарова, но до поры до времени он закрывал на них глаза, надеясь, что его влияние и авторитет все-таки перевесят влияние и авторитет в общем-то чужого его сыну человека. Но когда он узнал, что в планах его жены и тещи фигурирует желание перевезти Дени жить в Америку (Орбакайте уверяла, что всего лишь на год), он по-настоящему испугался. И, в общем, правильно сделал, поскольку, во-первых, ему самому въезд в эту страну был запрещен (американцы в свое время внесли его в «черные списки»), во-вторых, при таком раскладе его влияние на сына ставилось под вопрос (какое влияние, если он смог бы общаться с ним только по телефону), а влияние Земцова, наоборот, стало бы доминирующим, грозя вырасти до таких же масштабов, как и в случае с Никитой. А ему это было надо? Дени был его старшим сыном, наследником его многомиллионного состояния, и терять его он не хотел. Поэтому Байсаров и пошел ва-банк – забрал сына себе. В его интерпретации события развивались следующим образом:
«В мае Кристина мне сказала, что хочет поехать в отпуск в Майами в июне, на месяц, я сказал: «Замечательно». Потом я планировал июль и август, до 22-го, провести с сыном. В Астрахань планировали с ним, на рыбалку, на мой день рождения решили заехать к маме, в Грозный…
А в середине июля Алла Борисовна мне звонит и говорит: «Русланчик, я хотела с тобой встретиться, есть срочное дело». Я приезжаю, она говорит: «Я хочу тебе сказать о том, что я решила, что Данька будет жить в Америке». Я говорю: «Не понял, с чего?» Она мне: «Ему нужно жить в Америке, это мое решение, это решение Кристины. Он уже там пошел в школу». Я: «Это ваше решение. А Дени?» Она говорит: «Дени очень хочет в школу в Америке!» В итоге я сказал, что я против: «Алла, я вас очень люблю, уважаю, ценю. Я сделаю все, что нужно, только прошу тебя, не заставляй меня предавать сына, я его не предам… Он мне дороже жизни! Если он захочет жить в Америке, это уже другой вопрос, но сейчас он должен приехать в Москву». Она: «Нет, я его не привезу, это мое решение, и в таком случае с тобой будут разговаривать другие люди». Я говорю: «Ради бога, другие люди – так другие люди. Алл, это мой сын, если хочешь, чтобы по поводу моего сына другие люди говорили, то я готов отстаивать интересы, даже если это будет стоит мне свободы».
Я был потрясен словами Аллы Борисовны, ведь у нас с ней всегда были хорошие отношения. А после встречи с ней мне стало так плохо, я, когда уехал, встретил своего друга, он сказал, что позвонит и поговорит с ней…»
Видимо, тот звонок (как и разговор с Байсаровым) все-таки повлиял на позицию Пугачевой. По ее словам: «Я с Русланом спорила, даже ругалась. Я говорила ему: почему ты против образования? Он мне отвечал, что нам образование не нужно. Я говорю: ну не нужно – так не нужно, я решу сама. Я позвонила Кристине и сказала: «Пусть едет домой, не лечится, не учится. Папа сказал, что не надо». Привезли мальчика…»
Дени Байсаров прилетел в Москву 22 июля вместе с няней. В аэропорту его встретила Пугачева, которая отвезла ребенка домой к маме на 1-ю Тверскую-Ямскую, чтобы он переоделся и взял необходимые вещи. После чего мальчик был отправлен с той же няней в Жуковку, к Байсарову. Все было сделано так, как того хотел последний. Казалось бы, проблема разрешилась. Но, как показало ближайшее будущее, это оказалось не так, о чем речь еще пойдет впереди. А пока вернемся непосредственно к Орбакайте.
В июле российские СМИ вспоминали о ней по разным поводам. Вот что, к примеру, писал еженедельник «Мир новостей» (номер от 14 июля):
«Друзья и близкие певицы забили тревогу: Кристина Орбакайте ничего не ест. От этого она стала очень злой и срывается на каждом, кто попадается ей под руку.
Когда-то Кристина сообщила друзьям: «Я не хочу, чтобы моя фигура была такой, как у моей мамы!» Действительно, расстаться со стройной фигурой перспектива не очень радостная. Именно поэтому фобия Кристины – не располнеть. Певица следит за своим весом с особой тщательностью: на весы становится чуть ли не после каждого приема пищи!..
Ознакомительная версия.
