59
Советские представители были несколько изумлены таким подходом. Наконец, в конце марта, как докладывал офицер связи ГШ КА при штабе Польской армии, «майор госбезопасности тов. Жуков перед польским командованием поставил вопрос, почему польские г-не, по национальности украинцы, белорусы и евреи, проживавшие до 29.11.39 г. на территории генерал-губернаторства, не принимаются в Польскую армию». Внятного ответа так и не было получено. (Прим. ред.)
Это полностью подтверждается советскими документами. См., напр., доклад уполномоченного по формированию Польской армии в СССР от марта 1942 г., опубликованный в сборнике документов «СССР и Польша, 1941–1945: К истории военного союза». (Прим. ред.)
Подробнее о степени подготовленности частей 5-й пехотной дивизии. (Прим. ред.)
Подполковник Берлинг был одним из тех немногочисленных польских офицеров, кто был готов сражаться против немцев. Ему принадлежало характерное высказывание: «Я остаюсь верным своим убеждениям бить немцев при любых возможностях, и если потребуется, то из-под знамен белого орла я уйду под красные знамена и буду бить немцев в фуражке со звездой». Неудивительно, что любовью командования подполковник не пользовался. (Прим. ред.)
В марте Польская армия получила 70 тыс. пайков, а на апрель эта цифра была снижена до 44 тыс. пайков — из расчета на формирование трех (5-й, 6-й и 7-й) дивизий. Следует помнить, что 8-я, 9-я и 10-я дивизии Польской армии к тому времени существовали практически исключительно на бумаге. (Прим. ред.)
Как помнит читатель, точно так же в свое время поступал командир Подхалянской бригады генерал Шишко-Богуш, во время войны во Франции издававший приказы своим подразделениям задним числом. По всей видимости, мы имеем дело с характерной особенностью ведения польского делопроизводства. (Прим. ред.)
Справедливость слов Климковского подтверждается элементарным сличением записи встречи, опубликованной в воспоминаниях Андерса, с советской записью, хранящейся в Архиве внешней политики РФ (опубликована в журнале «Международная жизнь», 1990, № 12). В запись Андерса внесены изменения, искажающие весь смысл беседы. (Прим. ред.)
Каждый судит других по себе: среди польского руководства людей, «работавших на обе стороны», по всей видимости, было немало. (Прим. ред.)
К 1 марта 1942 г. в Польской армии было зарегистрировано 1416 случаев заболеваний. Через десять дней больных насчитывалось уже более двух тысяч. (Прим. ред.)
В начале февраля 1942 г. генерал Андерс обратился к советскому командованию с весьма примечательным предложением: поскольку Польская армия будет армией моторизированной, необходимо обеспечить обучение водителей в количестве 20 тыс. человек. Для этого советская сторона должна передать Польской армии необходимые для обучения машины и горючее. Естественно, что в полном размере этот наполеоновский проект реализован не был. (Прим. ред.)
Мы в очередной раз сталкиваемся с этой характерной особенностью польского делопроизводства. (Прим. ред.)
Черчилль — Сталину, 18 июля 1942 г.: «Я уверен, что было бы в наших общих интересах, премьер Сталин, если бы три польские дивизии, которые Вы так любезно предложили, объединились со своими соотечественниками в Палестине, где мы их можем полностью вооружить. Они будут играть очень важную роль в будущей борьбе… Я надеюсь, что предложенный Вами проект, который мы высоко ценим, не будет не претворен в жизнь из-за того, что поляки захотят отправить вместе с войсками значительное число своих женщин и детей, которые в основном существуют на пайки польских солдат. Питание этих иждивенцев будет значительным бременем для нас. Мы думаем, что стоит принять это бремя в целях создания упомянутой Польской армии». (Прим. ред.)
Эта информация была недалека от истины, поскольку Климковский также контактировал с советскими представителями. Сохранилось изложение его разговора с уполномоченным при штабе Польской армии майором госбезопасности Жуковым. «Климковский, попросив оставить содержание разговора в тайне от поляков, заявил следующее:
„Польская армия в СССР представляет собой балаган, а не войско. Андерс мало сделал для того, чтобы подготовить боеспособные части. Это обстоятельство вызвало резкое недовольство со стороны молодых офицеров, которые считают единственной задачей польских войск драться как можно скорее на фронте, и притом только на Восточном. Будучи в Англии, Андерс находился под большим воздействием как Сикорского, так и англичан, которые требовали от поляков согласия на эвакуацию войск на ближневосточный театр“.
Далее Климковский заявил, что он обращается к Жукову от имени группы молодых офицеров, которая намерена добиться решения об отмене эвакуации, „выгнать из армии всех баб и всякий хлам“, обратиться с просьбой к Советскому правительству дать быстрее оружие и отправить на фронт.
Ввиду этого Климковский хотел бы выяснить, как Советское правительство смотрит на эвакуацию польских частей из СССР, так как „если оно в этом не заинтересовано и рассматривает решение об эвакуации внутренним делом самих поляков“, — организация молодых офицеров намерена арестовать Андерса, Шишко-Богуша и командира 5-й польской дивизии генерала Раковского, собрать совещание командиров частей, радировать в Лондон, что Польская армия из СССР выезжать отказывается, потребовать от Лондона назначения нового командующего и обратиться к советскому правительству с просьбой вооружить польские части и направить быстрее на Восточный фронт.
…Жуков ответил Климковскому, что все это он считает несерьезной затеей и рекомендовал ему ждать решения своего командования». (Прим. ред.)
В своих воспоминаниях Черчилль даже не стал рассказывать об этой встрече с польским генералом. Британский полковник И. Джекоб, беседовавший в тот же день с Андерсом, в своих записях впоследствии отметил, что генерал и его окружение «не любили немцев, но русских они ненавидели». (Прим. ред.)
