Мы смотрели вдаль, прислушиваясь к призыву и предостережению, только что прозвучавшим в бухенвальдском набате. В наступившей тишине кто-то произнес слова Иоганнеса Р. Бехера: «Поэтому родина подлинно прекрасна только там, где человек создал порядок, достойный человека».
Там, между холмами, в легкой дымке над долиной Ильма, раскинулся город, где люди заново пишут историю, созидая и новый Веймар.
Письмо кардиналу Фаульхаберу
В октябре 1943 года я обратился к архиепископу Мюнхенскому кардиналу Михаэлю Фаульхаберу со следующим письмом:
К концу четвертого года войны наше любимое немецкое отечество неотвратимо приближается к национальной катастрофе. Это последний результат самонадеянного внутри– и внешнеполитического государственного руководства Адольфа Гитлера. Поэтому не удивительно – хотя и необычно, – что немецкие солдаты из всех слоев нашего народа, которые в качестве военнопленных, главным образом из сталинградской армии, находятся здесь, в России, объединились, чтобы ради спасения рейха отважиться на все.
При этом они объединились с теми мужчинами и женщинами, которые в силу суровой судьбы из-за честных политических убеждений уже много лет назад вынуждены были покинуть Германию в качестве эмигрантов.
Здесь, в СССР, возникло движение «Свободная Германия», оформившееся как Национальный комитет «Свободная Германия», к нему присоединился Союз немецких офицеров, во главе которого стоят выдающиеся немецкие генералы.
Так возник фронт, объединяющий от правых до левых, единый в намерении спасти наш народ. Образовался фронт, где не спрашивают ни о вероисповедании одних, ни о политических убеждениях других и который объединен одной общей целью: все для свободной, демократической Германии – все для мира между всеми народами!
При этом как солдаты-католики, так и евангелисты и о глубокому внутреннему убеждению присоединились к движению и теперь делают все для того, чтобы привести силы христианского лагеря к достижению общей цели. Этот решающий шаг не в последнюю очередь облегчается тем фактом, что русское государство и русский народ предстали перед нами в совершенно ином свете, чем пыталась представить их немецкая пропаганда, особенно в последние годы и во время войны.
С одной стороны, мне известно стремление церкви выяснить все вопросы, касающиеся восточной церкви, которое, несмотря на определенные политические взгляды различных правительств по отношению к большевизму в прежние годы, традиционно поддерживалось церковными учреждениями. С другой стороны, здесь, в СССР, церковное движение среди нас, христиан, усилилось и мы встретили объективное понимание всего, что связано с этим. В такой же степени проявляется понимание того факта, что широкие круги немецкого народа по глубокому внутреннему убеждению являются христианами и стараются решать все жизненные вопросы исходя из христианской морали. В той же мере здешние авторитетные учреждения признают, с какой неуклонной объективностью и духовной свободой немецкий христианин противостоит атеисту, не говоря уже о том, что из различия убеждений, которое существует между христианством и атеизмом, никогда не выводилась необходимость отношений вражды и нетерпимости, не говоря уже об оправдании физических методов борьбы.
Здесь полностью отдается должное явно отрицательному отношению немецких церковных кругов к национал-социалистскому решению расовой проблемы. Авторитетные высказывания высшего католического и евангелического духовенства и руководителей церкви воспринимаются здесь всегда с глубоким уважением именно потому, что, несмотря на грозящую со стороны органов национал-социалистской партии опасность, они совершенно открыто направлены против заблуждений национал-социалистского «мировоззрения». В этой связи я укажу на примечательное положение из книги Академии наук СССР «Против фашистского мракобесия и демагогии», выпущенной Государственным социально-экономическим издательством в Москве в 1936 году, где говорится, что демагогии национал-социалистов противостоят имеющие единую точку зрения церкви и что особенно католицизм борется против нее, то открыто, то тайно, иногда с неоспоримой смелостью; именно он воспрепятствовал распространению гитлеровской «национальной религии».
Ваше Высокопреосвященство поймет теперь, почему для нас, для меня и многих так же думающих офицеров и солдат, стремление освободить Германию от Гитлера путем активного участия в движении «Свободная Германия» было само собой разумеющимся. При этом тяжелая внутренняя борьба по вопросам присяги и права действовать самостоятельно, которую пришлось испытать каждому из нас как военнопленному, прежде чем он пришел к свободному решению о сотрудничестве, только подтверждает серьезность наших намерений.
Я полностью убедился, что заявления маршала Сталина о военных целях России являются программой, что русский народ и его государственные деятели проводят явное различие между немецким народом и Адольфом Гитлером с его правительством. Этому будет соответствовать и позиция русского правительства во всех вопросах подготовки мирного договора и заключения мира с Германией. Поскольку мы знаем это, мы с убеждением и решительностью участвуем в немецком освободительном движении, чтобы избавить Германию от дальнейшего роста ответственности за ведение войны и чтобы прекратить дальнейшие бессмысленные кровавые жертвы многих народов, чтобы помочь восстановить честь и авторитет Германии во всем мире и быстро добиться мира и освобождения, прежде всего Европейского континента, от последствий нацистского мировоззрения…
Для нас, военнопленных, смелое поведение многих немецких католиков и протестантов, проявивших энергию в борьбе за христианское учение, является особо важным примером.
Наконец, глубокоуважаемый господин кардинал, Вы представляетесь нам человеком, который в эти месяцы и годы глубочайшего унижения помогает немецкому народу, твердо и непоколебимо указывая ему путь.
Вот почему я позволяю себе просить Ваше Высокопреосвященство уделить как можно больше внимания немецкому освободительному движению, принять его всерьез и в надлежащее время правдивым словом пробуждать народ и рассеивать всякое сомнение в правоте нашего дела, призывая все христианские вероисповедания к совместной борьбе против нацизма, и таким образом силою Вашего слова способствовать освобождению Германии.
В этом духе и вспоминая о некоторых Ваших знаменательных беседах, которыми Вы до последнего времени удостаивали моего ныне умершего отца, и с просьбой о епископском благословении нашей работы приветствует Ваше Высокопреосвященство с глубоким уважением
