Он поступил в престижную школу Монсеньора Фаррелли, где продолжал играть в футбол и драться. Когда после двух лет подобного поведения его вызвали в кабинет директора для объяснения, он сказал, что дрался потому, что другие мальчишки обзывали его. Он также признался в том, что то, как его обзывали, на самом деле было правдой. За эту честность его попросили покинуть школу. Он закончил свое образование в муниципальной школе, где начал принимать наркотики, а когда его поймали на этом, два года проходил курс лечения, во время которого вопрос о его гомосексуальности ни разу не вставал. После окончания школы он поступил в колледж Бруклина, но спустя два года перевелся в S.I.Newhouse School of Public Communication при Сиракузском университете, чтобы изучать журналистику. Там, впервые в своей жизни, он мог позволить себе жить открыто как гей.
«Для меня это было самое счастливое время, чем когда-либо до этого. Как будто я в конце концов нашел тот фантастический мир, о котором мечтал. Но я также понимал то, насколько мне повезло, что удалось пройти через все эти тяжелые годы испытаний: тридцать процентов подростковых самоубийств в Америке, как я узнал, происходят среди геев и лесбиянок, которые чувствуют, что жизнь ничего не может им предложить и что они — уроды».
После окончания университета он переехал в Нью-Йорк и начал работать в фирме, которая помещала разные сведения из жизни знаменитостей в колонках светских сплетен. Все в этой колонке казалось ему справедливым, за исключением того, что касалось геев. Фактически все знаменитые геи постоянно прикрывались своими агентами, своими студиями и самими журналистами, пишущими для колонок светских сплетен, которые подавали их как гетеросексуалов; все это вызывало у него ощущение, что вокруг их истинной сущности создавался вакуум, огромный заговор молчания. Это привело к пробуждению политического сознания Синьори, который ранее был абсолютно аполитичным геем и в середине восьмидесятых годов гораздо больше интересовался тем, что происходило в специфических клубах Манхэттена, чем тем, что делается на политической арене. Один из его ближайших друзей того времени, журналист Майкл Масто, который работал в журнале «Village Voice», открыл ему глаза на игнорирование многими геями самой страшной стороны их жизни — СПИДа, что больше всего и подливало масла в огонь, делая геев уязвимыми для нападок. К концу восьмидесятых годов эту проблему нельзя было далее игнорировать. Как пишет Синьори:
«Самые близкие мои друзья заболевали. Прежние любовники звонили мне и сообщали, что их анализы оказались положительными».
Это вывело его из состояния, которое позволяло ему не замечать происходящее вокруг, в котором он пребывал до сих пор, и в 1987 году он начал посещать митинги движения ACT UP. Участвуя в движении гражданского неповиновения и публикуя материалы о деятельности движения ACT UP, он пришел к осознанию того, что «было абсолютно необходимо выпустить из темного шкафа и через средства массовой информации показать всем истинное лицо СПИДа». Когда в 1989 году Габриэл Ротелло спросил Синьори, заинтересован ли он в создании журнала, который бы встряхнул людей, он немедленно ответил «Да!» И так родился особый журнал новостей геев и лесбиянок «Outweek». Как художественный редактор журнала, Синьори занимался отбором публикуемых материалов и фактов с разрешения журнала «Time», которые следовало довести до сведения общественности как «гласность» — публичное признание закрытой дотоле информации об общественных деятелях и других известных личностях, которые являлись геями и лесбиянками.
Он пишет:
«Вразрез с общепринятым предвзятым мнением эта гласность была скорее побочным явлением движения, нежели сознательным изобретением. Независимо от того, как часто некоторые более пожилые и более консервативные активисты морщились при мысли об этом, обнародование этих фактов было естественным и неизбежным результатом той работы, которой каждый участник движения лесбиянок и геев занимался в течение более двадцати лет. К 1990 году гласность стала следующим логическим шагом. Таким образом, это был не единственный фактор, который заставил меня в марте прошлого года «раскрыть» недавно заболевшего мультимиллионера, магната прессы Малькольма Форбса, если не считать того, что внутри меня было что-то, что говорило мне, что это сделать необходимо, что это правильно».
469 — 399 до н. э.
период наибольшего расцвета ее творчества относится к VI веку до н. э.
28 июня 1969 года
1874 – 1946
1825 – 1895
1844 – 1929
1840 – 1893
1820 – 1906
1882 – 1941
356—323 годы до н. э.
76 — 138 годы н. э.
354 – 430
1475-1564
1452 – 1519
1564 – 1593
1564 – 1616
1717 – 1768
Род. 1912
53
5
1930 – 1978
1626 – 1689
1284 – 1327
1860 – 1935
1830 – 1886
1880 – 1943
1840 – 1893
1869 – 1951
3
1871 – 1922
1926 – 1984
33
34
1928 – 1987
1972 – 1992