«Когда памятник Перовской был открыт, то вместо русской революционерки все увидели могучую львицу с громадной прической, с мощными формами лица и шеи, ничего общего не имевшую с реальным образом Перовской. Это так поразило и оскорбило присутствующих, что памятник был немедленно закрыт. Решено было больше не давать футуристам заказов»
(«Искусство», 1939, № 1, стр. 51–52).
(12) Памятник Чернышевскому работы Т. Залькална был поставлен в 1918 году на Сенатской площади.
(13) Памятник Лассалю работы В. Синайского был поставлен в 1918 году на Невском проспекте у здания бывш. городской думы.
(14) Памятник Марксу работы А. Матвеева был поставлен в Петрограде перед Смольным. Открытие состоялось 7 ноября 1918 года.
(15) Памятник Марксу и Энгельсу работы С. Мезенцева был поставлен в Москве на площади Революции 7 ноября 1918 года.
(16) Памятник Бакунину работы Б. Королева был сооружен в конце 1919 года. Н. Д. Виноградов в своих воспоминаниях рассказывает:
«Когда памятник был отлит в бетоне и поставлен у Мясницких ворот, то, несмотря на окружавший его дощатый забор, это страшное футуристическое чучело возбудило против себя общественное мнение москвичей. Вследствие этого долго задерживалось открытие памятника. До окончательного выяснения вопроса фигура оставалась зашитой тесом, но ввиду топливного кризиса тес был растащен на дрова, и произошло «самораскрытие» памятника. Вскоре появилась заметка в газете («Вечерние известия Моссовета» от 10 февраля 1920 г.) под заглавием «Уберите чучело», после чего я получил распоряжение убрать памятник. Фигура была перевезена в склад материальных памятников Центрархива»
(«Искусство», 1939, № 1, стр. 39).
(17) Здесь Луначарский допустил неточность. В 1922 году он сам писал, что анархисты только «хотели взорвать этот памятник».
(18) Памятник поэту Никитину работы А. Блажеевича был открыт на площади Свердлова у Китайгородской стены 3 ноября 1918 года.
(19) Мемориальная доска «Павшим в борьбе за мир и братство народов» работы скульптора С. Т. Коненкова, установленная на стене Сенатской башни Кремля, была открыта 7 ноября 1918 года. На церемонии открытия с речью выступил В. И. Ленин. Критическое отношение Ленина к мемориальной доске Коненкова объясняется тем, что аллегорический смысл изображенной там фантастической фигуры мог быть недостаточно понятен широким массам.
(20) 25 февраля 1921 года В. И. Ленин вместе с Н. К. Крупской посетил общежитие Высших художественно-технических мастерских (Вхутемас), где жила дочь умершей деятельницы международного коммунистического движения Инессы Арманд. Об этой поездке Ленина во Вхутемас и беседе его со студентами рассказывается в воспоминаниях И. А. Арманд и С. Сенькина. (См.: В. И. Ленин о литературе и искусстве, 2-е изд. М., Гослитиздат, 1960).
(21) Ленин посетил в эти годы в Московском Художественном театре спектакли: «На всякого мудреца довольно простоты» Островского, «Дядя Ваня» Чехова, «На дне» Горького, а также спектакли 1-й студии Художественного театра «Потоп» Бергера и «Сверчок на печи» Диккенса.
(22) В первопечатном журнальном тексте в этой фразе упоминался еще пианист И. Добровейн.
(23) Отношение Ленина к Большому театру было более многосторонним, чем это представляется по данным воспоминаниям. О. Б. Лепешинская рассказывает, как в 1919 году В. И. Ленин на заседании Совнаркома отстоял Большой и Малый театры от покушений закрыть их под тем предлогом, что они якобы не нужны рабоче-крестьянской республике. (См. сборник «Воспоминания о В. И. Ленине», т. I, М., Госполитиздат, 1956, стр. 171–172).
(24) Имеется в виду письмо ЦК РКП (б) «О Пролеткультах», опубликованное в «Правде» 1 декабря 1920 года.
(25) Луначарский как литературно-художественный критик решительно осуждал футуристов за их формалистическое штукарство и нигилистическое ниспровержение искусства классиков, но как один из организаторов художественной жизни страны он предоставил вначале широкое поприще для выступлений футуристов и оказывал на первых порах поддержку их псевдоноваторским начинаниям.
(26) Луначарский был одним из зачинателей и основателен Пролеткульта (объединения пролетарских культурно-просветительных организаций). В то же время он критически относился к тем пролеткультовцам, для которых характерен был узко-сектантский подход к строительству новой культуры, попытки выдумывать ее и выращивать лабораторно-оранжерейным путем, преклонение перед машинизмом. Однако Луначарский не дал своевременно отпора пролеткультовским требованиям автономии от Советского государства, от партии и даже поддерживал эти тенденции.
Всероссийский съезд Пролеткульта, о котором говорится в воспоминания Луначарского происходил в октябре 1920 года. В. И. Ленин ознакомился с содержанием речи Луначарского на съезде из заметки в «Известиях ВЦИК» от 8 октября, где сообщалось между прочим следующее:
«Касаясь отношений Наркомпроса и Пролеткульта, т. Луначарский указал, что за Пролеткультом должно быть обеспечено особое положение, полнейшая автономия».
Увидев, что Луначарский говорил на съезде «прямо обратное тому», о чем они условились, Ленин немедленно подготовил свой проект резолюции «О пролетарской культуре», в котором со всей определенностью было сказано:
«Всероссийский съезд Пролеткульта самым решительным образом отвергает, как теоретически неверные и практически вредные, всякие попытки выдумывать свою особую культуру, замыкаться в свои обособленные организации, разграничивать области работы Наркомпроса и Пролеткульта или устанавливать «автономию» Пролеткульта внутри учреждений Наркомпроса и т. п.»
(т. 41, стр. 337).
Луначарский в тот же день, 8 октября, написал на имя Ленина объяснительное письмо, в котором сообщал, что смысл его речи в газетном изложении оказался в значительной мере искаженным.
Объяснения Луначарского еще более укрепили Ленина в мысли о необходимости провести резолюцию на съезде Пролеткульта. После горячих прений большевистская фракция съезда, а затем и съезд приняли резолюцию, в которой было сказано:
«…Центральный орган Пролеткульта, принимая активное участие в политико-просветительной работе Наркомпроса, входит в него на положении отдела, подчиненного Наркомпросу и руководствующегося в работе направлением, диктуемым Наркомпросу РКП».
Ленинская критика позиции Луначарского оказала на него сильное влияние. Он глубоко осознал правоту Ленина и свою ошибку в вопросе о политически вредных сепаратистских и автономистских тенденциях Пролеткульта. Наиболее отчетливо Луначарский выразил это в своей лекции 1929 года «Русская литература после Октября». Касаясь вопроса об ошибочности пролеткультовских взглядов и притязаний, он сказал:
