Ознакомительная версия.
1-я гвардейская танковая армия продолжала победоносный марш. Мощный гул советских танков заставил содрогнуться врага. Мой «старый знакомый» по Орлу и Мценску генерал-полковник Гудериан, ставший к тому времени начальником штаба германских сухопутных войск, обратился к своим войскам с воззванием. Он заклинал их лечь костьми, но остановить движение русских танков. «Солдаты восточного фронта! – взывал он. – Вторую неделю мы ведем тяжелую борьбу с продвигающимся вперед противником. Глубокие вклинения Советов возникли благодаря продвижению бронированных боевых групп. Они должны быть немедленно устранены. Не дайте обмануть себя потерей территорий! У командования есть ясный план. Оно держит в руках управление всеми соединениями и определит время контрнаступления. Нужно повсюду и немедленно положить конец сталинским танкам. Т-34 не является непреодолимым! Докажите всему миру, что немецкая воля к сопротивлению не сломлена. Вся Германия смотрит на вас!».
Но немецкие войска уже не могли «положить конец» наступлению советских танков. И, конечно, Гудериан явно выдавал желаемое за действительное, утверждая, что германское командование держало в руках управление своими разбитыми войсками. Еще оставались немецкие силы в отдельных узлах обороны, еще высились «зубья дракона» на отдельных рубежах, но подлинными хозяевами положения были советские войска.
Танки и пехота подходили к Одеру, от которого до Берлина оставалось всего 70 километров. Согласованными ударами 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов группа армий «Центр» противника была рассечена на три части. Чтобы как-то выправить положение, германское командование бросило из-за Одера навстречу наступающим частям Красной Армии до 200 боевых подразделений различной численности. На берлинское направление Гудериан спешно выставил свежие дивизии «Гросс-адмирал Дениц», «Дебериц», «Берлин» и другие. С западного фронта, из Центральной Германии, Норвегии и Северной Италии, на восток ускоренным маршем двигались танковые и моторизованные дивизии. Все усилия германского штаба были направлены на то, чтобы любой ценой остановить натиск Красной Армии и не дать русским выйти к Одеру.
Но инициатива наступления была в руках советского командования. Советские танки были всюду. Они седлали дороги, обтекали отдельные узлы обороны, появлялись в тылу вражеских войск, перерезали решающие коммуникации врага и, наращивая удары, убивали в зародыше все возможные контрмеры противника.
Впереди был Одер! Эта ночь перед решающим броском к главному рубежу немецкой обороны по степени напряженности была близка той январской ночи, которая предшествовала вводу танковых войск в прорыв. Шел 18-й день наступления. В час выхода танковых соединений на исходные рубежи записывается цифра на спидометрах всех машин. Хотя по прямой от Вислы до Одера 500 километров, спидометры танков показывали 700 километров: далеко не всегда боевая обстановка позволяла идти по прямой. Гвардейцы своим бесстрашием и искусством сломали обычные нормы, повысив живучесть боевой техники. Как ни устали люди, но если бы командирам передовых отрядов, составляющих острие танкового клина, сказали, что их сменят, что другие части совершат этот бросок за Одер, – они кровно обиделись бы!
В этом неукротимом, стремительном движении людьми руководили не только смелость, воинское мастерство и опыт, но и законное стремление завершить победой навязанную нам войну, ускорить день возвращения на Родину, вернуть миру мир.
Итак, надолбы и «панцерверке» Мезеритцкого укрепрайона позади. Два дня непрерывных боев – и 1-я гвардейская вышла в его тылы, причем с минимальными потерями. Миллионы марок, истраченные за 15 лет на строительство этой, казалось бы, неприступной линии обороны, были выброшены на ветер.
Впоследствии соединения 8-й гвардейской армии В. И. Чуйкова разгромили гарнизоны укрепрайона в полосе своего наступления.
Корпус И. Ф. Дремова, пройдя Мезеритцкий укрепрайон, подошел почти вплотную к Франкфурту-на-Одере. Но неожиданно в полутора километрах от этого города наткнулся на тот самый 5-й горнострелковый корпус СС, который запоздал занять укрепления мезеритцкого вала и теперь пытался задержать наши части у Кунерсдорфа.
Впереди 8-го гвардейского механизированного корпуса, как обычно, шла бригада А. М. Темника. Столкнувшись с передовыми отрядами эсэсовцев, комбриг решил, что перед ним какая-то мелкая группировка врага, и после короткой стычки двинулся дальше. Но едва наша и вражеская колонны разминулись, гитлеровцы развернули основные силы на запад и север, и Темник со своей бригадой попал в полуокружение.
Положение ее осложнилось тем, что комбриг, торопясь скорее выйти к Одеру, недозаправил машины горючим, надеясь, что вот-вот подойдут тылы.
На рассвете 1 февраля батальон В. А. Бочковского ворвался в Кунерсдорф. Уничтожив несколько грузовиков с пехотой, Бочковский обратил внимание, что убитые солдаты и офицеры одеты в форму СС. Едва подошли остальные батальоны, как послышался рев моторов: к деревне подходили «Пантеры» и самоходки. Потом показались цепи эсэсовцев. В воздухе появилась авиация противника и подвергла бригаду жестокой бомбардировке.
Темник оказался в тяжелом положении. Но он принял неравный бой. В этом бою большую помощь бригаде оказал дивизион «Катюш». Они били по скоплению фашистов прямой наводкой и помогли отразить несколько атак. Поле вокруг Кунерсдорфа было усеяно обгорелыми трупами гитлеровцев. Танкисты, в машинах которых кончилось горючее и боеприпасы, открывали люки и отбивались от наседавших эсэсовцев гранатами.
Многим танкистам 1-й гвардейской танковой бригады запомнился подвиг сапера Сычева. В боевых машинах роты капитана Духова кончилось горючее. Они стояли на окраине города и представляли собой отличные мишени для вражеских пушек. Саперу Сычеву поручили заминировать подступы к танкам. Но едва он начал закапывать мины, как невдалеке появились три вражеские «Пантеры» и четыре «фердинанда».
Экипаж одного из вражеских танков, заметив сапера, устроил за ним погоню, намереваясь раздавить его гусеницами. Но в тот момент, когда «Пантера» настигала его, Сычев швырнул под гусеницу мину. Взрывной волной сапера отбросило в сторону. Когда он пришел в себя, то увидел, что «Пантера» стоит, а экипаж ее выскакивает из люка и удирает. Остальные танки и самоходки остановились, ведя огонь с места. Двигаться вперед они не решались: видимо, танкисты противника думали, что перед ними минное поле.
Сычев выпустил автоматную очередь по убегавшим гитлеровцам и спрятался в подбитый вражеский танк. Он развернул башню танка и в упор расстрелял две самоходки. Остальные машины повернули назад.
Ознакомительная версия.
