40
См. выше, прим. 5. Автор хазарского документа проявляет хорошую осведомленность и относительно истории хазар, и относительно недавних для него событий — но лишь в Крыму и на Тамани, называя по именам и должностям правителей западных областей Каганата. Что же касается похода руссов на Константинополь, то сведения о нем автор, скорее всего, получил уже в Византии, где и составлял свое письмо. Известно, что походы на Константинополь в разное время совершали и Игорь, и Олег, и их смешение в источниках кажется вполне объяснимым. (Походы Игоря и Олега путает даже русский летописец, автор Новгородской Первой летописи.) Показательно, что в византийских хрониках в подробном рассказе о походе Игоря 941 г. имя предводителя русского войска не названо (оно упоминается только в «Истории» Льва Диакона конца X в., и то в связи с обстоятельствами уже другой русско-византийской войны — князя Святослава Игоревича). Вообще же смешение тех или иных исторических лиц, действовавших в разное время, но при схожих обстоятельствах, — явление достаточно распространенное для памятников такого рода. Характерный пример — упоминание литовского князя Ольгерда (ум. 1377) в связи с событиями Куликовской битвы 1380 г. в «Сказании о Мамаевом побоище» (вместо действительного союзника Мамая Ягайло).
Именно так понимал дело В.Н. Татищев, по версии которого «Игорь, посылая в Греки дани ради и видя, еже греки не хотели положенного со Ольгом платить, пошел на них» (Татищев. Т. 2. С. 40).
Такое предположение уже высказывалось в литературе; см.: Половой Н.Я. К вопросу о первом походе Игоря против Византии (Сравнительный анализ русских и византийских источников) // Византийский временник. Т. 18. М., 1961. С. 99—100. Автор греческого Жития св. Василия Нового сообщает, что «херсонский стратиг прислал к царю донесение, заявлявшее об их нашествии и о том, что они уже приблизились к этим (херсонским. — А. К.) областям» (Веселовский А.Н. Видение Василия Нового… С. 88). Речь в Житии идет только о руссах, но, вероятно, нельзя исключать и того, что на Херсон напали хазары. Об угрозе таких нападений свидетельствует Константин Багрянородный, по словам которого хазары могут атаковать Херсон в случае мира с Аланией (Константин. С. 53). В 30—40-е гг. X в. сложилась именно такая ситуация: хазары и аланы были союзниками. Еще одними союзниками хазар в указанное время были, по-видимому, «черные болгары», об угрозе со стороны которых Херсонесу прямо говорится в русско-византийском договоре 944 г. (см. ниже). Ср. некоторые наблюдения на этот счет, касающиеся «болгарского» титула хазарского полководца Песаха — «булшици»: Талис Д.Л. Из истории русско-корсунских политических отношений в IX—X вв. // Византийский временник. Т. 14. М., 1958. С. 105—106.
Эта цифра приведена в Хронике Продолжателя Феофана и других византийских хрониках, рассказывающих о нашествии (см. выше, прим. 24), и, соответственно, в «Повести временных лет», а также в «Истории» Льва Диакона, Хронике Иоанна Скилицы и др. Византийский хронист XII в. Иоанн Зонара, использовавший те же хронографические сочинения, исправляет своих предшественников, называя еще большую численность русских: по его словам, флот росов «состоял не из 10 тысяч кораблей, как говорят, но количество кораблей достигало 15 тысяч» (Каждой А.П. Из истории византийской хронографии X в. 2. Источники Льва Диакона и Скилицы для истории третьей четверти X столетия // Византийский временник. Т. 20. М., 1961. С. 111). В новгородско-софийских летописях (в которых заново использован текст Хроники Георгия Амартола) численность русских ладей обозначена иначе: 30 тысяч (ПСРЛ. Т. 42. С. 32; ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. С. 27), 3 тысячи (ПСРЛ. Т. 6. Вып. 1. Стб. 36) или тысяча (ПСРЛ. Т. 4. С. 27, прим. 70: Академический список Новгородской Четвертой летописи), однако во всех этих случаях, вероятно, мы имеем дело с результатом механических ошибок редактора или переписчика.
Знаменитый византийский хронист Феофан Исповедник довел свой труд до 813 года. Анонимное Продолжение его Хроники было составлено, вероятно, около 950 года. По предположению ряда исследователей, автором интересующих нас глав этой хроники был известный византийский ритор Феодор Дафнопат.
Хеландий, или дромоны, — византийские тяжелые военные суда, вмещавшие от 100 до 500 человек.
Лиутпранд. С. 96. Об этом сообщается непосредственно перед рассказом о войне с Игорем («Роман тотчас же приготовил суда с греческим огнем…»), а сразу затем — о том, что греческие корабли прибыли к Фраксинету (южное побережье Франции), где «метнули огонь и быстро сожгли все суда сарацин» (Там же. С. 97). Военные действия у Фраксинета имели место уже в следующем, 942 г.
Точная дата сражения приведена в Хронике Продолжателя Феофана (Продолжатель Феофана. С. 175). В древнерусском переводе «Хроники Георгия Амартола» — 18 июня; в новгородско-софийских летописях — 10 июня; в «Летописце еллинском и римском» — 10 июля (Летописец еллинский и римский. Т. 1.С. 502). О месте сражения и о том, какой из двух Фаросов на Босфоре имеется в виду, см.: Литаврин Г.Г. Византия, Болгария, Древняя Русь… С. 69, прим. 6, С. 114—115, прим. 5. Добавлю также, что арабский хронист Яхъя Антиохийский сообщает под 329 г. хиджры (октябрь 940 — сентябрь 941) о том, что «руссы сделали набег на Константинополь и дошли до ворот Акрубули на Хазарском море» (Розен В.Р. Император Василий Болгаробойца. Извлечения из летописи Яхъи Антиохийского. СПб., 1883. С. 059). Хазарское море — здесь, Черное (очевидно, включая Босфор и Пропонтиду), а Акрубуль — константинопольский акрополь, крепость недалеко от входа в залив Золотой Рог.
Литаврин Г.Г. Малоизвестные свидетельства о походе князя Игоря против Константинополя в 941 г. // Восточная Европа в исторической ретроспективе. К 80-летию В.Т. Пашуто. М., 1999. С. 134—140; он же. Византия, Болгария, Древняя Русь… С. 72—75. Исследователь ссылается на письмо императора Константина VII Багрянородного своему другу митрополиту Кизикскому Феодору с сетованиями на то, что «дикий вепрь и нашествие скифов (руссов. — А. К.)» разделили их и разделяют «доныне»: именно из-за нашествия руссов митрополит Феодор не смог прибыть в столицу из Кизика (расположенного на восточном берегу Мраморного моря, в 150 км к югу от Константинополя).
