и фактическим развертыванием в зоне боевых действий, времени для созыва первого собрания я не нашел.
Я подсчитал, что среди людей, находившихся сейчас в вàди, было по меньшей мере тридцать сержантов, и этого было более чем достаточно. Поэтому первым моим действием, после того как мы припарковали свои «Ленд Роверы», было отправиться на поиски сержанта-квартирмейстера полка, Гэри, который, помимо того, что отвечал за материально-техническое обеспечение, являлся Президентом комитета собрания. Как обычно, я нашел его у одного из 4-х тонников, поглощенного чем-то, связанным с его любимыми запасами. Мы пожали друг другу руки, и я сказал ему:
— Гэри, я собираюсь провести «молитву».
Его глаза расширились.
— Ты с ума сошел! — Произнес он.
— Нет, я абсолютно серьезен. Собрание состоится сегодня в полдень на склоне вон того холма, — и я указал на покрытый сланцами участок вàди, который не так круто поднимался к вершине скалы.
В 12:00 того же дня, 16-го февраля 1991 года, тридцать пять военнослужащих сержантского состава, включая меня как председателя и Гэри как президента, собрались на скалистом склоне. Сержанты и уорент-офицеры сидели в ряд по двое, а мы с Гэри стояли лицом к ним и вели собрание. Если не считать обстановки и того факта, что у каждого человека была с собой винтовка, все происходило примерно так же, как на любой «мессе» на Стирлинг-Лэйнс. После обычных благодарственных голосов мы перешли к главному предложению — потратить до 20 000 фунтов стерлингов на новую кожаную мебель для столовой на протяжении следующих двух лет. Затем было решено, что следующая «месса» состоится в апреле, а на Рождество члены клуба должны будут присутствовать в парадной форме, но без медалей и без гостей. Были согласованы и приняты к сведению решения по различным мелким вопросам, касающихся помещений, а также был подготовлен протокол всего собрания, который записали в тетрадь, чтобы потом отвезти ее в Херефорд и напечатать должным образом.
Начнем с того, что некоторые из ребят были напуганы. Собравшись на склоне, они посчитали, что их вызвали на какое-то военное совещание, во время которого им расскажут подробности крупного наступления с участием эскадронов «А» и «D». Поэтому, когда я объявил об обычном собрании сержантов, они с трудом восприняли это. Я видел, что некоторые из них сочли эту идею безумной, и, вероятно, едва могли дождаться, когда вернутся к своим товарищам и начнут смеяться от души. Но надеюсь, что по итогу все они поняли цель моего поступка. В разгар крупнейшего военного участия Великобритании на Ближнем Востоке со времен Второй мировой войны, в ста пятидесяти километрах за линией фронта — прямо на заднем дворе Саддама — в САС следили за тем, чтобы жизнь продолжалась как обычно. По сути дела, мы показывали, что ни один диктатор не может нарушить нашу жизнь настолько, чтобы пришлось отказаться от привычного распорядка дня. Или, если говорить по-другому, мы с остервенением заявляли: «Выше голову!»
Я также считаю, что проведение собрания показало, что у Полка все еще есть свой стиль. Генерал Шварцкопф, «Штормовой Норман», как его прозвали в СМИ, заявил, что мы проявили больше удали и щегольства, чем все войска, о которых он когда-либо слышал, и сказал, что будет гордиться тем, что ему разрешили подписать протокол нашего собрания. Что касается генерала де ла Бильера, он сообщил, что для него большая честь служить с парнями, которые смогли продемонстрировать такой уникальный стиль в разгар войны, и тоже изъявил желание подписать протокол. В итоге — помимо меня и Гэри, как это было принято обычно — протокол подписали наш командир, заместитель директора спецназа, генерал-лейтенант сэр Питер де ла Бильер и американский генерал Норман Шварцкопф. Также следует отметить, что каждый пункт, согласованный на совещании, после нашего возвращения в Херефорд был исполнен.
Тем не менее, собрание сержантов, хотя и имело большое значение для укрепления морального духа, в то время было очень второстепенным делом. Нашей главной целью в Вàди Тубал было получение припасов. Три других полуэскадрона — «Альфа Три Ноль», «Дельта Один Ноль» и «Дельта Три Ноль» — уже получили все причитающееся, так что мы, которые фактически и подготовили это место для колонны, должны были идти последними. Закон бутерброда никто не отменял.
Четырехтонные грузовики были выстроены вдоль центра вàди, и мы проезжали мимо них на своих «Ленд Роверах», забирая по очереди из каждого грузовика разные припасы — воду, топливо, патроны, одежду, пайки и свежую еду. Что касается последнего, то у них еще оставалось несколько цыплят и бифштексов, но наши очень дорогие товарищи, очевидно, хорошо попировали за последние три дня, и самые вкусные деликатесы давно закончились. Тем не менее, оставалось, по крайней мере, свежее мясо для тушения, а также свежие овощи и фрукты, а не консервированные и упакованные пищевые рационы, которыми мы питались последние несколько недель. Наш полковой квартирмейстер также прихватил с собой несколько предметов не первой необходимости, включая пачки сигарет и прессованного табака, любезно предоставленные Министерством обороны. За то короткое время, которое потребовалось ему, чтобы их раздать, он стал самым популярным человеком в лагере.
Поскольку наши «110-е» и «Унимог» проходили полное обслуживание, пополнение запасов также означало полное перетряхивание «Ленд Роверов» и их хорошую чистку снаружи и внутри. Удивительно, как много мусора накапливается в машине всего за две недели, когда три или четыре человека называют ее своим домом.
Позже вечером, попыхивая свежескрученной и набитой табаком сигаретой, я пообщался с майором Биллом и с ребятами из эскадрона «D» и другой половины эскадрона «A». Новости были противоречивыми. В начале той недели король Иордании Хусейн перешел на сторону Саддама, но иракцы все еще переживали тяжелейшие последствия непрекращающихся бомбардировок союзников в Кувейте и в своей собственной стране. Казалось, что наш единственный боевой патруль потерь не понес, хотя Полк, похоже, нанес в ответ гораздо больший урон.
Одно из подразделений эскадрона «D» поймало на месте целую колонну со «Скадом» и навело на них ударные самолеты. Американские летчики добились нескольких прямых попаданий, которые разнесли пусковую установку на фрагменты и превратили жидкое ракетное топливо в напалм, испарив сопровождающие войска, технику и все транспортные средства.
Однако это была далеко не игра в одни ворота. Другое подразделение эскадрона «D» попало в засаду и в ходе завязавшейся перестрелки понесло потери. Впрочем, парни смогли оторваться от врага, оставив его в гораздо худшем состоянии, с многочисленными убитыми и ранеными иракскими солдатами. Однако среди всех сообщений о боевых действиях различных патрулей меня больше всего впечатлил героизм Барри, сержант-майора
