Ознакомительная версия.
Сначала встреча с Хаснат Ханом. Если бы он появился в моей жизни раньше, скольких ошибок я смогла бы избежать!
Мы встретились осенью 1995 года. «Встретились» – неверно сказано, я просто повисла у него на шее. Смешно? Да, особенно если вспомнить, что я высокая, а Хаснат нормального роста. Но я повисла. А он? Хаснат постарался освободиться, такая ноша была либо ему не нужна, либо не под силу.
В последний день августа моя приятельница Уна позвонила, рыдая в трубку, потому что у ее мужа вдруг обнаружились проблемы после сердечного шунтирования. Все наладилось, но она так боялась за Джозефа, что едва могла говорить. Я принялась успокаивать, как умела, обещала обязательно с утра навестить Джозефа в Королевской больнице Бромптон.
Вот там и состоялось наше знакомство. Хаснат Хан был помощником профессора Махди Якуба, который проводил операцию Джозефу. Потом оказалось, что дядя Хасната Джавад Хан когда-то оперировал нашего отца, когда тот перенес обширный инсульт. Именно Джавад Хан способствовал тому, что отец дожил до 1992 года и сумел, хотя и с трудом, отвести меня к алтарю.
Я хорошо понимала переживания Уны, потому что помнила наши с Сарой ежедневные посещения Королевской больницы и свое благоговение перед людьми в белых халатах, держащих в руках человеческие сердца во время операций. Они все были окружены таинственным ореолом и казались небожителями.
Тем более Хаснат Хан просто не обратил внимания на мой титул «принцесса Уэльская», для него в палатах были пациенты и их родственники, а принцессы или трубочисты – все равно. Я не обиделась, нет, просто это добавило красок в образ врача, и без того имевшего внешность молодого Омара Шарифа. Чтобы видеть Хасната каждый день, я была согласна ухаживать не только за Джозефом, но и за всеми пациентами кардиологического центра!
Оказалось достаточно Джозефа Троффоло. Я приходила каждый день, и не заметить меня Хаснат просто не мог. Поражал его взгляд – добрый и все понимающий. Хаснат получил прозвище Мистер Великолепный.
Думаю, он и этого не заметил. Как может замечать такую мелочь, как влюбленная принцесса, человек, у которого обувь забрызгана кровью, потому что он только что с операции. Я была потрясена.
– Пол, мне нужны какие-нибудь книги по кардиологии. Для начала лучше попроще.
Бедный Баррелл широко раскрыл глаза.
– Зачем?
– Хочу знать, что такое сердце и как на нем проводят операции.
Конечно, Баррелл не скоро понял, что это из-за моего увлечения доктором, а не болезни бедного Джозефа.
Атлас по анатомии оказался весьма занятной книгой, куда интересней философствований Лоуренса Ван дер Поста. О, если бы я увидела это раньше!.. Сколько же я в жизни пропустила! Заниматься ерундой, когда у людей есть такое важное дело!
Мне казалось, что, получи я возможность вернуться на десять лет назад, непременно стала бы медицинской сестрой, лучше операционной. Из меня вышла бы хорошая сестра или сиделка, я всегда чувствовала людские страдания и умела помогать самим присутствием и прикосновением.
– Хаснат, я могу посетить операционную?
Я боялась, что он фыркнет, скажет что-нибудь о неуместности присутствия в операционной любопытных, о том, что принцессе особенно там нечего делать… Хан спокойно пожал плечами:
– Если у вас хватит на это смелости.
Доктор Махди Якуб согласился допустить меня на операцию на открытом сердце мальчика, которого доставили при поддержке благотворительного фонда «Цепь надежды». Телевизионщики, прослышав, что принцесса намерена присутствовать на операции, пришли в бурный восторг! Мне кажется, о бедном мальчике едва не забыли, так «Sky TV» готовилось запечатлеть обморок принцессы Дианы.
Хаснат приставил ко мне двух сестер покрепче, чтобы вовремя успели сунуть под нос ватку с нашатырным спиртом и поддержать, когда начну падать. Попросили не делать никаких движений, ничего не произносить, не задавать вопросов, только смотреть.
Я молчала, не издала ни звука, не упала в обморок, правда, мои полные ужаса глаза показала, кажется, половина телеканалов мира. Но это правда потрясающе, когда хирург держит в руках живое сердце, когда вырезает закупоренные артерии и вшивает новые, а потом это сердце начинает биться прямо в его руке!
До самой операции я изучила о ней все, что только можно, потому понимала, что именно происходит. Кроме самого открытого сердца, меня поразила немногословность оперировавших, их взаимопонимание, когда каждый знает, что делать, и выполняет свою работу четко и красиво. Да, мне показалось, что среди крови, среди всего ужаса открытой грудной клетки ребенка была красота профессионализма движений рук хирургов.
Я ловила на себе тревожные взгляды Хасната и пыталась улыбнуться глазами, мол, все в порядке, но он тут же отводил свои, ему не до меня.
Журналисты спросили у меня, было ли страшно. Конечно, было, ведь в руках хирургов была жизнь человека!
Можно понять мои собственные чувства к Хаснату, который вот на таких операциях присутствовал часто. Как же он далек от всех этих игр в поло, от мелких интриг двора, от Камиллы с ее челюстью ротвейлера и даже от Чарльза. Нет, Чарльз не перестал существовать, но он вдруг отодвинулся куда-то за спину Хаснат Хана.
Мальчики от моего присутствия на операции были в восторге! Особенно кипятился Гарри, рассказывая, как его одноклассники обсуждали, какая у него храбрая мама.
– А зачем ты туда пошла? А кто тебя пустил? А нам можно?
– Пошла, чтобы живьем посмотреть операцию, это совсем не то, что мы видим на картинках. Туда пускают всех, только делать этого не стоит.
– Всех-всех?
– Нет, конечно. Но меня пустили. У меня есть знакомый кардиохирург.
Хаснат Хан понравился моим мальчикам очень, Уильям сразу почувствовал в нем настоящий стержень и проникся уважением. Для Гарри один мой рассказ о заляпанной кровью пациентов обуви решил вопрос симпатии:
– Ух ты!
И, наверное, мои рассказы о том, как доктор сосредоточен во время операции, как он готов всего себя отдать любимому делу, что для Хасната важнее всего помощь людям, спасение их жизней… все это помогло Уильяму и Гарри почувствовать к Хану настоящую привязанность.
Я сама была просто счастлива. Рядом оказался человек, в котором воплощалось все, что мне нужно: он надежен, занят серьезным делом, а не созданием имиджа, заботился о людях, но главное, он видел во мне меня, а не принцессу Уэльскую. Хаснату было совершенно наплевать на мой статус, кроме одного: он категорически отказался от встреч, пока не оформлен развод! После многих лет жизни в браке втроем, нижнего белья любовницы в кармане пиджака у мужа, возмущения, что я недовольна наличием любовницы вообще, неженатый, свободный мужчина не желал прикоснуться ко мне только потому, что я не свободна…
Ознакомительная версия.
