Дадим один из образчиков розыгрыша, устроенного бывшему стоматологу крейсера Холодову. Мы ведь помним его!?
Срок службы Холодова на корабле подходил к концу (на два года призван). Через неделю должен был выйти приказ МО об увольнении моремана в запас. Радуясь предстоящему событию, известив о нем собственную жену в Ленинграде, Холодов, однако, своей радости публично не высказывал. Наоборот, в разговорах с офицерами и своим начальником Ивановым, скорчив грустную мину, сетовал, что, мол, еще годик можно послужить, уж больно по душе пришлось море. Неоднократные заявления Холодова о любви к кораблю натолкнули меня на мысль... Согласовав “мысль” с командиром дивизиона связи, родив надлежащий документ, я утром вызвал стоматолога к себе в каюту.
– Сергей Петрович, я хочу обрадовать вас. Ваше желание сбылось. Зачитываю вам телеграмму ЗАС.
“ Во изменении Приказа МО СССР № (именно тот номер, которым был призван Холодов на службу), от ноября 1978 года (та же дата), срок действительной военной службы выпускникам ВУЗ М3 СССР и Министерства водного транспорта (для солидности) продлить сроком на один год”. И подпись: начальник Генштаба.
Холодов изменился в лице и заверещал:
– Я не хочу... я жене написал... у меня дети!
– Я не понимаю вас...
Но Холодов уже исчез из каюты.
Командир ДС, связисты-моряки на постах связи, к которым обратился разоблаченный любитель моря, подтвердили ему факт получения телеграммы. Офицеры в ККОС, будучи уверены в действительном существовании данного приказа, поздравляли стоматолога, убежденные им же самим в искренности своих душевных порывов. К вечеру лицо Холодова стало черным, а глаза источали влагу. Сжалившись над коллегой, я пригласил его в каюту.
– Я пошутил, Сергей Петрович, и, как видите, рву эту телеграмму.
Вместо того, чтобы дать по физиономии “шутнику”, Холодов бросился ему на грудь с воплями.
– Спасибо! Спасибо! Товарищ старший лейтенант...
Флот воспитывает вежливость!
День получения писем из дома – праздничный день. И то чаще, то реже эти праздники все же случались в экипаже. Не получал писем только командир. Причиной подобных фокусов может быть... много может быть причин. Но мозг моряка отвергает все, кроме одной. Насколько тяжело находиться в море с подобными мыслями в голове и чем грозит это человеческому организму, знают только сами моряки и ... врачи. В день получения, вернее неполучения писем, когда матросы и офицеры читали вести из дома, командир вызвал к себе начмеда.
– Док, что-то плохо я себя чувствую. Слабость неимоверная. Даже руку в кулак сжать не могу.
Учитывая огромную физическую силу командира, я не на шутку испугался, когда тот не смог пожать протянутую докторскую руку. Командир был немедленно уложен в постель. В течение десяти дней проводилась усиленное лечение. Диагноз: “Переутомление, тяжелая форма”. Чтобы не взорваться, нервная система находящегося в течение полугода в плавании моряка, защитила сама себя – расслабилась.
В адрес ленивой жены командира я мысленно посылал пламенные приветы на латинском языке.
Самый мучительный месяц похода – последний. Экипаж настраивается на встречу с родными. Служба не лезет в голову, внимание рассеивается, исполнительность падает. И только усилием воли люди заставляют себя выполнять осточертевшую, но необходимую работу, утешая себя мыслью, что месяц плавания – последний. К этому событию готовятся, его обсуждают и ждут, как манны небесной. И вот он наступил, ура! Со дня на день теперь экипаж ждет приказа на выход домой. Но... приказа все нет. Начинаются конфликты в коллективе. Кривая НУВЗ ползет вверх. Никакие призывы и воспитательные меры не действуют – человеческая нервная система бунтует, бастует и... срывается. И вот, наконец, телеграмма ЗАС Нр 26/151/30 от...
“В соответствии с решением НГШ ВМФ № от ... 1981 г срок похода крейсеру “А. Суворов” продлить на один месяц”
Подпись: командующий ТОФ.
Нервная система уходит в пике. Через месяц... Нервная система срывается в штопор. Кто придумал подобную пытку? “Служба в ВМФ очень тяжелая. Русские сделали ее невыносимой”. Цитата из “вражеской” газеты “Московские новости”.
“Климат Сахалина (по Чехову А.П.), как и служба в ПС ВМФ (по Иванову П.И.) предрасполагают к беспробудному пьянству”. Это вот в таких ситуациях!! Иначе – сдохнешь!
Офицеры – руководители боевых частей и служб – сидели в каюте и предавались... горьким размышлениям о собственной судьбе. И хотя друг о друге было известно все до мелочей, интерес к взаимной беседе не иссякал. Истории и анекдоты, слышанные десятки раз, повторялись снова. Мозг тупел, терял способность.к анализу информации, ее дифференцированию и отбору. А если бой? Можно петь “варяга”. В состоянии дикой усталости человек не способен вести морские баталии, где требуется тончайший расчет и мгновенная реакция. Родина обязана обеспечить отдых своим защитникам, и только в том случае может рассчитывать на защиту. Иначе – смерть обоюдная.
В разгар дискуссии (три... тетраскуссии) рассыльный передал мне приказание прибыть в каюту командира, до смерти надоевшего всем, несмотря на то, что, по оценке экипажа, он был хорошим человеком. Просто все надоели друг другу – вне зависимости от человеческих качеств. В ожидании очередной порции трепа, заранее настроившись выдержать выпавшее на долю испытание – слушать, я прибыл по вызову. Однако, командир на треп настроен не был.
– Читай, – протянул он телеграмму своему верному начмеду.
“ ТЛГ ЗАС нр... командиру крейсера “А. Суворов”. До 1.09. 81 г. прошу представить на должность флагманского врача соединения НК начальника медицинской службы крейсера старшего лейтенанта мед. службы Иванова. Командир соединения Чериватый.”, – прочел я.
– Ну что, док, надо расти! У тебя все впереди. Я согласен с предложением комбрига.
– Но я не согласен, товарищ командир. Предлагаемое мне соединение в Совгавани. Квартира у меня во Владивостоке. Дочка в садике. Жена работает в главном госпитале. И вдруг снова мне придется все ломать?! К тому же НМС ТОФ мне обещал должность флагмана, но во Владивостоке. Я не согласен.
– Хорошо, идите. – Уже на “вы”.
И совсем я был сбит с толку, когда через несколько дней узнал, что мой любимый командир, несмотря на веские доводы, приведенные мной в пользу своего отказа от назначения на вышестоящую должность, телеграмму все же отправил. В ней было указано: “Проведена беседа с кандидатом на должность флагманского врача соединения. Офицер с назначением согласен.” Этим был нанесен первый удар по безграничному доверию, которое питал я к своему первому на флоте командиру. Уровень подготовки старшего лейтенанта медицинской службы в вопросах прохождения воинской службы не позволил доктору предположить, что причиной подобного поступка командира было его желание уйти на учебу на ВАК при ВМА им. Гречко, исключавшее любые трения с командиром соединения. Лучше уж пусть старший лейтенант передислоцирует к новому месту службы свою семью, разорив при этом с великим трудом построенное “гнездо”, чем любой, даже самый лучший командир, рискнет вызвать на себя гнев своего непосредственного начальника. Печальна повесть о флотских Ромео и Джульеттах, судьба которых играет влюбленными, как слепыми и потому бесправными щенками. Попал во флотский кузов – не чирикай. Выполняй приказания, неси “ тяготы и лишения". А при чем здесь жена и дети? Они ведь присягу не принимали?! В знак протеста я устроил маленький “междусобойчик” в каюте механика, где и принял поздравление с грозящим повышением в должности.
