От брака Марии и Ильи Ульяновых родилось шестеро детей. В 1864 году родилась Анна, двумя годами позже — Александр. Затем в течение четырех лет у них детей не было, после чего на свет появился Владимир, а вслед за ним — Ольга, в 1871 году, и Дмитрий — в 1874-м. Снова четырехлетний перерыв, и появляется еще одна дочь, Мария. Младенец Николай, родившийся в 1873 году, прожил всего несколько недель. Доведись Илье Николаевичу, верному слуге царя-государя, узнать, что все оставшиеся в живых дети уйдут в революцию, он бы неминуемо сошел с ума.
До некоторого времени мы имели весьма скудные сведения о семье Марии Бланк. Советские идеологи окружили родословную Ленина по материнской линии плотной завесой тайны, имея на то соответствующие причины. Теперь-то все разъяснилось. То, что Илье Николаевичу со временем было даровано потомственное дворянство, — он имел чин действительного статского советника и пользовался соответствующими привилегиями и почестями, а также правом занимать высокие должности, — это, как считала коммунистическая верхушка, было еще полбеды. В конце концов, выйдя из низов, он сам пробил себе дорогу в жизни, неустанно трудясь на ниве просвещения, и был заслуженно вознагражден. Получалось, что он был достойным отцом великого сына. Что же касается семейства матери Ленина, то оно никак не соответствовало коммунистическим стандартам. Такая родня Ленину была ни к чему. Как-никак они владели землей, крестьянами, жили в достатке.
О семье Бланков еще не все известно, загадки остаются. Но что касается личности Александра Дмитриевича Бланка, когда-то юного студента санкт-петербургской Медико-хирургической академии, куда он поступил в 1818 году, тут никаких загадок нет. Через шесть лет, по окончании Академии, он был отправлен работать врачом в Смоленскую губернию, потом в Пермь, а оттуда — на оружейные заводы в город Златоуст, на Урал. Бланк происходил из семьи немецких колонистов, из числа тех, кто был приглашен в Россию Екатериной Великой; тогда им было предложено селиться в низовьях Волги. Было это в 1762 году. Немецкие поселения должны были служить барьером на пути татар, временами вторгавшихся в пределы России. По сложившемуся обычаю молодежь из немецких семей женилась и выходила замуж, выбирая себе пару из среды таких же немцев-колонистов. Александр Бланк, не будучи исключением, взял себе в жены девушку-немку, Анну Ивановну Гросхопф. Гросхопфы принадлежали к сословию средней городской буржуазии. Это было почтенное, зажиточное семейство, культурное, разумное, способное к коммерческому делу. Брат Анны Карл достиг должности вице-президента торговой компании, занимавшейся экспортом. Другой брат, Густав, стал таможенным инспектором в Риге. Все в доме Гросхопфов говорили на трех языках: русском, немецком и шведском, а на шведском потому, что мать их была шведкой. В девичестве ее звали Анна Карловна Остедт.
В 1847 году Александр Бланк, который в ту пору уже был в зрелом возрасте, решил бросить врачебную практику и, поселившись в деревне, сделаться обыкновенным помещиком. Он был человеком неуемного нрава, решительным и самовольным. Деятельность уездного врача его, видимо, сковывала, не давала простора его энергии. У Бланка было шесть детей: сын Дмитрий и пять дочерей — Анна, Любовь, Екатерина, Мария и Софья. И вот он с женой и детьми осел наконец в деревне Кокушкино, в собственном имении, занимавшем около тысячи десятин земли на берегу реки Ушны. Имение его находилось в пятидесяти километрах от Казани. Он был истый волжанин; здесь он прожил до конца своих дней, здесь и умер.
Хотя Бланк и был врачом, но есть предположение, что он не очень-то доверял медицине, а больше верил в волшебные свойства воды. В его представлении вода целебно воздействовала на организм и излечивала от болезней, будучи применяема как внутренне, так и наружно. Он даже написал книгу на этот предмет со странным названием: «Как живешь, тем и исцеляйся». В ней он описывал благотворное воздействие на организм ванн, душа и вод из артезианских колодцев. Конечно, он был немножко чудак, но его идеи не были оригинальны. Он жил в эпоху, когда многие вдруг заговорили о воде и ее чудодейственных качествах. И все же его можно назвать оригиналом, потому что он все свои опыты доводил до крайности. Например, он приказывал дочерям закутываться на ночь во влажные простыни, «чтобы укреплять нервы». Он заставлял их зимой и летом носить ситцевые платья с короткими рукавами и низким вырезом у шеи и строго-настрого запретил им пить чай и кофе, считал и то и другое ядом.
Опасные эксперименты с влажными обертываниями обошлись без дурных последствий. Ни одна из его дочерей не умерла от воспаления легких. Напротив, в каждой из них проявилась в дальнейшем личность, и, между прочим, достаточно привлекательная внешне. Анна, как уже говорилось выше, стала женой Веретенникова. Любовь вышла замуж за Ардашева, имевшего отношение к аристократии. Софья была замужем за неким Лавровым, крупным помещиком Ставропольской губернии. Екатерина стала женой учителя по фамилии Залежский. Мария была одной из младших дочерей Александра Бланка, его любимицей. Он потерял жену и, возможно, хотел подольше подержать рядом с собой последнюю, еще незамужнюю дочь.
Это были трудные времена для помещиков в России. Освобождение крестьян, которое произошло в 1861 году, не принесло радости ни тем ни другим. И помещики, и крестьяне считали, что их обманули. Согласно «Акту об освобождении» крестьяне получали в свое пользование наделы из помещичьих земель, но должны были платить за них бывшим землевладельцам. Поместье Бланка было урезано, цена на землю снижена; он потерял мельницу и примерно двести десятин земли. Но даже за вычетом этих потерь он остался владельцем приличной доли недвижимости; в его распоряжении были слуги, кареты с лошадьми. Иногда он вдруг вспоминал, что когда-то занимался врачебной практикой, и тогда он посещал своих приболевших крестьян и лечил их. В 1873 году он умер в своем имении Кокушкино, прожив здесь барином чуть не треть жизни. По понятиям того времени его владения были скромны в сравнении с поместьями, насчитывавшими по четверть миллиона десятин, — а такие, как известно, в Поволжье встречались. Но его имения вполне хватало для того, чтобы ему и всей его семье жилось в нем безбедно и вольготно.
В те годы Василий Ульянов уже был вполне обеспеченным человеком, — он имел хорошую должность в одной из торговых фирм Астрахани. Если Илье нужны были в долг деньги, ему стоило только заикнуться, и брат Василий был к его услугам. До нас дошло изображение Василия на фотокарточке. Он сидит в небрежной позе в кресле, подчеркнуто элегантно одетый, на губах его играет загадочная полуулыбка. Но что особенно поражает нас в этом портрете, так это его невероятное сходство с племянником — Лениным.
