Днем раньше дивизионная разведка донесла, что горючее фашистским самолетам привозят издалека. Колонну бензозаправщиков, направляющихся к аэродрому, сначала подвергли усиленному обстрелу наши артиллеристы. Досталось вражеской колонне и от летчиков.
Били эрэсами по колонне бензозаправщиков - широко по заснеженному большаку погнало гриву едкого дыма в сторону аэродрома, где осталось лежать двенадцать разбитых самолетов врага.
Подоспевшая на помощь четверка Ла-5 завязала бой с истребителями врага и подожгла одного "мессера". Зачадив, он пошел резко на вынужденную посадку, сделал большого "козла", скапотировал и загорелся.
Неделю спустя был произведен налет на другой аэродром - близ совхоза "Питомник" - он находился в восьмидесяти километрах северо-западнее Сталинграда. Скляровцы обломали крылья еще девятнадцати фашистским самолетам. Юрий Зыков точным бомбометанием уничтожил трех "фоккеров".
В первой декаде декабря началось перебазирование полка на новый аэродром. Вокруг заснеженные степные неоглядные равнины. Степные ветры перегоняли с места на место барханы снега, оголяя промерзшую землю.
В соседнем совхозе расположили летный и технический состав, зенитный дизизион, батальон аэродромного обслуживания. Нашли место под штаб, столовую.
На второй день провели открытое партийное собрание. Об особой ответственности, о дисциплине в военное время говорили на собрании и коммунисты, и беспартийные.
- На новом месте, - сказал комполка, - мы должны работать лучше... Враг не сломлен, но согнули мы его хорошо. Не дадим возможности подняться с колен. Наша задача: совместно с наземными войсками окончательно уничтожить сталинградскую группировку и погнать врага до Берлина.
Капитан Клименко говорил о недопустимости нарушения строя в воздухе, о выборе способа атаки цели.
В полку широко изучался опыт ведения воздушных боев, постигалась новая тактика противника, велась подготовка воздушных стрелков.
Изучение пулемета и теории стрельбы было основой обучения стрелков. Здесь капитану Клименко неоценимую помощь оказывали воздушные снайперы Владимир Большаков и дважды орденоносец Василий Сорокин. Большаков поучал новичков:
- Стрелок не должен проявлять суетливости. Надо спокойно и тщательно целиться и встречать вражескую машину метким огнем. Спокойствие, расчет, осмотрительность, меткость - вот основные качества стрелков.
На полигоне специальная лебедка тросом вытаскивала из капонира макет самолета. Новички дружно строчили по нему из пулеметов. Тренировались они на совесть. Еще бы, ведь воздушный стрелок - щит летчика.
- Главное, ребята, - делился опытом Большаков, - небо надо меньше дырявить. Ничего, не горюйте: научитесь воевать.
Шли последние дни сорок второго года. Немцы предприняли много попыток вырваться из сталинградского окружения, но разжать тиски наших фронтов не могли. И вот стали сдаваться в плен взводами, ротами, батальонами.
Но на подступах к Сталинграду все еще продолжались ожесточенные бои. В десяти километрах от города, под Орловкой, было большое скопление танков. По нескольку раз летали туда на бомбежку советские летчики. После одного такого налета в полк приехал корреспондент фронтовой газеты. Отыскал капитана Гребенькова, подробно расспросил о последних боях, а затем попросил:
- Расскажите, товарищ капитан, о наиболее памятном для вас воздушном бое.
- Все они памятные, вот хотя бы последний. Семнадцать танков уничтожили. Храбро сражались Зыков, Тваури, Россохин, Клименко, Большаков...
- И все-таки - о себе.
- Работа как работа... Трудноуязвимую цель, особенно бронированную, надо подвергать многократным атакам. В последнем бою до цели мы шли в правом пеленге, не нарушая плотного строя. Высота была около километра. Настигнув танки на исходных позициях, стали выбирать самое удобное направление атаки. Перед пикированием предупредил ведомых: "Не бросайте сразу все бомбы, приберегите для повторных атак". Для обеспечения свободы маневра увеличили интервалы и дистанции, необходимые для индивидуального прицеливания, - общий строй, конечно, не теряли. Били по нам зенитки и танки - огонь был сильным. Пикируя, я поймал в прицел один тяжелый танк, плавно взяв ручку на себя, через мгновение нажал кнопку бомбосбрасывателя. На тренировках таким способом несколько раз добивался прямого попадания в мишень - сейчас бомбы тоже легли точно... После первой атаки, набрав высоту, развернулись, изменив направление атаки на сто восемьдесят градусов. Снова появились над целью, увидели свои результаты: горело четыре танка. Внеся нужные поправки, повторили бомбардировку, пикируя с четырехсот метров. По броне мы били из пушек с короткой дистанции. В колонне были бензозаправщики, автоцистерны, транспортные машины. Мы обстреляли их из пушек и пулеметов. Подавили несколько зенитных установок...
Военкор, не перебивая, записывал и записывал в блокнот. Гребеньков умолк, и корреспондент спросил:
- Вы не будете против, если я подготовлю для газеты этот ваш рассказ? Я почти дословно все записал - пусть другие летчики учатся на вашем опыте.
- Только вы всех наших парней отметьте, - и рассказал об отличившихся.
- Не забуду, всех отмечу.
Летчики совершали в день по пять-шесть вылетов. Изматывались. Уставали и оружейники, заряжая пушки, пулеметы, подвешивая бомбы и реактивные снаряды. Нина Полунина и ее подруга Маша Рябова едва успевали прочищать пулеметы, пушки. В течение десяти - пятнадцати минут они подготавливали "Ильюшин" к новому вылету.
Часто летчики сами помогали устанавливать под плоскостями эрэсы. Девушки вворачивали в них взрыватели. Борис Россохин неотлучно находился возле Кати Шориной. Незаметно для других касался то ее руки, то плеча. Воспоминание о девушке согревало в тесной пилотской кабине... У Юры Зыкова были свои дорогие воспоминания. В полку он не особенно делился сокровенными чувствами, оставив их для себя, для своего сердца. Когда в его поселке Сокол осень разукрашивала сады броскими красками, он любил бродить с Люсей по тенистым аллеям, по улицам Тропинина, Поленова, Врубеля. Рядом тянулись живописные улочки, дома с плоскими и островерхими крышами. Шумел красочный листопад, но у молодых была в душе не осень - весна...
Подошел фронтовой Новый год. Вместо разноцветных елочных игрушек вспыхивали в разных направлениях яркие отсветы ракет, вычерчивали траектории трассирующие пули.
В столовой накрыли праздничный стол. Полковые повара приготовили большой торт. На нем рубиновыми буквами полыхали слова: "Смерть немецким оккупантам!" Майор Скляров хотел сперва отругать поваров: "Не могли написать что-нибудь поприятнее - "С Новым годом!", например, но потом решил - пусть останется. Пусть в эту новогоднюю ночь помнят соколы его полка - враг еще не сломлен, но его ждет заслуженное возмездие...
