Ознакомительная версия.
В 1930 году закрыли Симонов монастырь. В 1931 году взорвали храм Христа Спасителя. Обратите внимание: на станции метро «Новокузнецкая» стены облицованы светлым мрамором, полы — разноцветным гранитом, по центру на металлических подставках установлены светильники, сидения мраморные. Мало кто знает, что все это было вывезено из храма Христа Спасителя.
Вообще, в двадцатые годы, когда утвердилась пролетарская власть, «по просьбе трудящихся» сломали свыше четырех сот храмов — половину всех, что насчитывалось в Москве. Это было неприятное, холодное духовно время…
* * *
Судя по её выступлениям перед аудиторией, она прекрасно владеет и ораторским искусством. Метод убеждения ей привила служба установщицы.
Слушая её, я всякий раз задавался вопросом, как могло случиться, что в этой хрупкой, небольшого росточка девушке, судя по фотографиям, появилось в душе столько решительности, смелости, выдержки и силы воли, чтобы выдержать суровую службу в органах СМЕРШа во время войны.
— Как вы попали в органы госбезопасности?
— После окончания института меня распределили в Калининский областной отдел народного образования преподавателем русского языка и литературы средней школы, а муж мой — Харитонов Анатолий Иванович был летчиком, служил на подмосковном аэродроме «Мячниково». Он стал тогда добиваться, чтобы меня оставили в Москве или направили в часть, в которой он проходил службу.
Наркомат высшего образования на это не давал согласия, тогда друг мужа — полковник Н.А. Мартынов, старший следователь по особо важным делам, работавший в Управлении, которое возглавлял B.C. Абакумов, рекомендовал меня на работу в НКВД СССР. Вскоре я была приглашена на беседу к B.C. Абакумову, после которой 15 ноября 1942 года и была зачислена в 10-й отдел Управления особых отделов НКВД СССР…
— А как вы попали в установщицы?
— 20 ноября 1942 года помощник начальника отделения Иван Федорович Зернов привел меня на конспиративную квартиру на улице 25-го Октября. В отделе было два отделения: «наружка» и «установка». Я была зачислена в «установку», где и проработала до 1952 года. Кроме этих двух отделений имелась группа обыска и ареста. В ней было двое мужчин — высокие, плотные, здоровые.
Мне объяснили, чем занимается контрразведка, какие задачи стоят перед ней. С первых дней войны контрразведчики вели беспощадную борьбу со шпионами, предателями, диверсантами, дезертирами и всякого рода паникерами и дезорганизаторами.
Противник активно использовал бывших военнослужащих Красной Армии, которые под видом побега из плена направлялись для внедрения в наши боевые подразделения. Эти агенты помимо всего имели задания по ведению пораженческой агитации, распространению провокационных слухов, склонению военнослужащих к переходу на сторону врага и сдаче в плен.
Усвоив основные задачи, я стала привыкать к распорядку отдела. Нам внушали, что каждый сотрудник должен знать только то, что ему требовалось по работе. Конспирация была во всем. Мне дали псевдоним «Хаценко» — созвучно с фамилией Харитонова, которую я тогда носила. Все донесения подписывала этим псевдонимом. Выдали оружие — маленький пистолет, не помню какой системы. Он всегда лежал в моей сумочке и был такой тяжелый, что прорвал дно нескольких сумок. Вместе с оружием лежала записная книжечка, где я зашифрованно записывала задания, делала небольшие наброски о каждом проверенном объекте. В целях конспирации нам давали документы, зашифровывающие нас и нашу ведомственную принадлежность.
— Вы имеете в виду документы прикрытия?
— Ну, да!
— Какая тогда у вас была «крыша?»
— Главным из документов прикрытия являлось удостоверение уголовного розыска, которое выдали всем сотрудникам «установки» и наружного наблюдения. У меня также имелись удостоверения Наркомата среднего образования и работника почты и связи, а иногда срочно выписывали то, что непосредственно требовалось для выполнения конкретного задания.
— Естественно, работы было много. Из чего она состояла?
— Режим труда у нас сложился очень суровый, выходных и праздников не было, дисциплина очень строгая. Начальник всякий раз предупреждал всех: заболеешь, то хоть на корточках, но доберись до телефона и сообщи дежурному, что с тобой случилось, где ты находишься, нужна ли какая помощь?
Но мы в то время были молодые, весь день и в любую погоду на улице, поэтому почти никто из нас не болел. Работали напряженно с утра до вечера, не жалея себя. Утром получали задание и расходились по всей Москве. Обеденный перерыв с 17.00 до 20.00. К восьми вечера возвращались на «конспиративку», отчитывались, что сделали за день. Работали до часа ночи. Начальники оставались до пяти утра, пока работали наши руководители, а их «задерживали» ночные бдения И.В. Сталина.
Отдел располагался на конспиративной квартире, а начальник, его заместитель и два секретаря работали в доме два на площади Дзержинского.
— Как было воспринято образование СМЕРШа?
— С энтузиазмом и сразу. 19 апреля 1943 года, как известно, наше Управление особых отделов НКВД СССР было преобразовано в ГУКР СМЕРШ НКО СССР. Теперь мы подчинялись наркомату обороны. А наркомом был сам Сталин. Представляете, какой авторитет у нас появился, ну и ответственность в связи с этим повышалась.
Это было тяжелое время — середина затяжной войны. После поражения под Москвой и Сталинградских потерь гитлеровские спецслужбы усилили заброску агентов, диверсантов и террористов в прифронтовые полосы и в тыловые районы страны, в том числе и в Москву…
— Вы трудились на ответственном участке, можно сказать, передовой оперативной работы, связанной с установкой и наружным наблюдением за подозреваемыми лицами в преступлениях, — проверяемыми и разрабатываемыми. Не могли ли вы вспомнить и рассказать об интересных эпизодах в этой работе.
— Вот один из них.
Нашей службе сообщили, что необходимо установить личность некого полковника, прибывшего с фронта и остановившегося якобы в своей квартире. Его семья находилась еще в эвакуации. Офицера серьезно подозревали в принадлежности к вражеской агентуре.
Радиоперехват получил объективные данные о том, что объект должен «…вернуться назад через линию фронта». «Вернуться» мог только агент спецслужб противника. В связи с этим нашей оперативной группе была поставлена задача — перехватить его на квартире. Группа срочно выехала по адресу.
Квартира находилась на верхнем этаже, уже запамятовала, на каком. Лифт не работал, так как электричество было отключено. Поднялась наверх. Постучала в дверь — никто не открывает. Тогда я повернулась к двери спиной и стала бить ногами. Неожиданно дверь распахнулась и я, потеряв равновесие, стала падать в сторону прихожей. Сразу же почувствовала, что меня схватили за воротник чьи-то сильные руки и поволокли по полу. Неизвестный меня втащил в какую-то комнатку и закрыл на замок. Приглядевшись, я поняла, что меня «пленили» в туалете…
Ознакомительная версия.
